любимый паук Хнук ничего не ел и просто лежал в клетке.
Улыбка, искрящиеся глаза, будто невесомой хрупкостью, скатились с Гбалила и разбились, вместе с чувственным сердцем раненого новостью музыканта. Поки не отрываясь смотрела прямо на Гбалила и видела изменения внешности, как в замедленной съёмке. Страшная тягостная тоска разрезала ей всё нутро. Воздух выбило из лёгких.
«Так мне и надо! – пронеслось ударом в голове. – Кажется я полюбила его. Ииздик был прав, это совершенно другое чувство! Я не хочу, как с сыном Главного, с Гбалилом красиво выходить замуж, вызывать у всех зависть, хотеть поздравлений и восхвалений нашей парой! Я хочу просто быть с ним. Создавать наш общий мир, посадить растения, гулять вечером вдвоем, готовить ему еду, стирать одежду… Что я натворила?! Почему не верила взрослым мудрым людям, у них ведь уже есть опыт таких чувств или подобных деяний, может они слышали или читали об этом. Если бы знать, как будет тяжело сейчас, неужели бы я отважилась на то, что натворила?! Теперь, я никогда не смогу забыть этот взгляд, эти разбитые вдребезги мечты и надежды. Как жить теперь с этим?…»
Бледными, почти не двигающимися губами она беззучно прошептала: «Прости». Гбалил смотрел ей в лицо, будто силясь что-то понять. Она, неожиданно даже для самой себя, глядя прямо в глаза, сказала: «Я люблю тебя».
Гауцикрь от неожиданности дёрнулся и будто ожил. Краска начала возвращаться на его лицо, но выражение не менялось. Он усиленно о чем-то думал.
глава 8
Прошло много времени, а пару Петуца с Гаей никак не могли найти. Гауцикри привлекали божьих коровок – ищеек, а гномы – орлов, но найти так и не смогли. Пришедший в полное отчаяние гном Гром, думая, что дочь могла погибнуть, корил себя, понимая, что ничего в этом мире не стоит того, чтобы не видеть собственных доченек. Гим постоянно плакала, и он в душе уже был готов сам привезти ей возлюбленного, видя, как разрывается её любящее сердечко, но надо было исправлять отношения с главой страны гауцикрей, не говоря о том, что, к тому же, он являлся отцом возлюбленных его обеих дочерей. Гром не выдержал и поехал к Люнитилюню. Как получится, решил если что постоять на границе, сколько потребуется.
– Ну прости ты меня, друг! Не ведал, что творю! Думал только о том, что народ мой скажет, о подрыве своего авторитета. А сейчас мне плевать, пусть выбирают другого правителя, мне дочки важней! Люнитилюнь, умоляю, давай действовать сообща.
– Я отходчивый, Гром. Но впредь держи себя в руках!
Гром яро закивал.
– Знаешь, иногда надо действовать по наитию, попьём чайку да подумаем, что делать. Хотя, чай успеется, я подумал, может пройдемся там, где нашли третью парочку?
– Дружище, я со всем согласен! С чего-то же надо нам начать, оттолкнуться от чего-то.
Они долго шли к подножию горы, обойдя дом гномов Бомов, о многом говорили, здесь не нужно было быть напыщеными и грозными, они были просто отцами, которые очень любят своих детей.
Вдруг, у самой горы, они увидели маленького мальчика, играющего