дрожал крупной дрожью, но не делал попыток лягнуть или укусить меня. Джон и еще несколько человек с испугом смотрели, как я глажу животное.
– Мари, что ты делаешь? – очень спокойно спросил мой муж. – Это необъезженный жеребец, немедленно отойди, пока он не зашиб тебя!
Зная Джона, я понимала, как он испугался за меня, таким спокойным невыразительным голосом он говорил со мной лишь однажды, когда я очнулась после пожара. Поэтому я послушно отошла в сторону, потрепав его напоследок по шее.
– Это чудесный жеребец! Джон, давай купим его! – не знаю, что заставило меня произнести эти слова, но, как только я сказала это, поняла, что хочу ездить на нем верхом, что он будет только моим и ничьим больше…
– Он не продается! – крепкий приземистый мужчина с хлыстом в руке враждебно посмотрел на меня.
– Зачем тогда вы выставили его среди лошадей на продажу? – спросил Джон. Голос его был все таким же спокойным, но я уловила нотки гнева и поспешила взять его под руку.
– Правда, Джон, я не подумала, зачем мне еще лошадь, ведь у меня есть Молли…
Но разве могла сравниться тихая гнедая кобылка с этим великолепным норовистым жеребцом! Уходя, я оглянулась, прощаясь с ним так, будто он все понимал.
– Хочешь, я куплю тебе другую лошадь? – спросил немного погодя Джон, но я лишь покачала головой. С тем жеребцом у нас возникла… связь. Как будто я понимала, как ему здесь плохо и страшно…
Мы миновали прилавки с конской упряжью, изящными уздечками и седлами, и тут нам на глаза попался щенок. Он, верно, потерялся, и теперь жалобно скулил, тыкаясь в ноги проходящих мимо людей. Джон с улыбкой поднял его и протянул мне.
– Возьми его себе, тебе с ним не будет так одиноко в доме.
Я глянула на рыжеватый комок у него в руках и кивнула.
– Я назову его Крамб.
В той части ярмарки, куда мы попали, вовсю шло веселье. Несколько человек наигрывали простую мелодию, под которую уже танцевали молодые пары, широкие разноцветные юбки взлетали в такт музыке, сапоги притопывали в пыли. Мы остановились посмотреть на танцующих, музыка так увлекла меня, что я не заметила, как хлопаю в ладоши. Я повернула к Джону сияющее разгоряченное лицо и замерла на полуслове. На самом краю поля, у леса, я увидела одинокую фигурку в белой сорочке. Она протянула ко мне руки и что-то сказала, но в шуме ярмарки я ничего не услышала. Сара! Я подхватила подол платья и помчалась через поле. В ушах у меня свистел ветер и неистово колотилось сердце. Сара! Постой! Не оставляй меня! Я остановилась, зацепившись юбкой за колючий кустарник, и тут услышала, как меня зовет Джон.
– Мари! – я растерянно смотрела на край поля, где минуту назад меня звала Сара. Там никого не было. Грудь болела после моего сумасшедшего бега, я с трудом перевела дыхание, чувствуя, как подкашиваются от усталости ноги. Я так и стояла, пока со мной не поравнялся Джон. Он легко поднял меня на руки и понес через толпу, провожающую