с ремнём на белую мужскую рубаху, три кинжала – похожи на метательные. Волосы то ли седые, то ли белоснежные, лишь немного грязные.
Девушка поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Мне становится не по себе. Ох, не привык я чтобы на меня смотрели так неприятно. Того и гляди, просверлит насквозь.
– Киса, даже не думай об этом, – замечает «старшой» её взгляд, подкидывая полешко в костёр. – Мы за него словим хороший куш. На пару лет сойдём с большой дороги, заживём.
– Я. Тебе. Не. Киса, – скалится «Киса». – Ты знаешь, что он сделал, а?!
Я – сделал? Что я сделал? Я не знаю. Гадство, что же я сделал этой Кисе?
– Я ему уже ребро сломал, – хмыкает старшой. – Ночью меня согреешь за это.
Ну, вообще-то, не сломал. По толстым бить надо сильнее.
«Киса» щерится, как настоящая киса перед псом:
– Этой ночью я перережу тебе глотку, если притронешься ко мне, Стилет.
Стилет? Шмыг? Киса? Понятно. Это – не имена, а бандитские кликухи.
Старшой Стилет лишь отмахивается и фыркает. А вот Шмыг подходит к Кисе, широко расставляет ноги, уперевшись кулаками в бока:
– Ты че, сучка, дорогу попутала со старшими так базари…
Пум!
Шмыг падает, сжимается, ухватившись за пах, по которому Киса проехалась кожаным сапожком. Воет покусанным шакалом, а Стилет с мужиками лишь ржут.
Киса встаёт, наступает на лицо Шмыгу, прокручивает каблук на щеке:
– Ты тут новенький, Шмыг, – сладко улыбается она улыбкой, от которой у меня сводит челюсть. – Запомни. В следующий раз я пройдусь лезвием по твоим шарам.
Мужики с интересом наблюдают за картиной, сидя перед костром на корягах и пеньках. Кто-то достаёт из котомки бурдюк, отпивают с весёлым «Э-э-эх, хорошо!»
Киса размахивается ножкой и со всей дури вламывает Шмыгу коронным по лицу. Тот скульнув, затихает.
– Убила мальца, – вздыхает один из мужиков, делая очередной глоток. – Носяру сама ему будешь вправлять.
Киса отходит в сторону, садится на землю, берёт колышек:
– Об член свой вправит.
Если бы не обстановка, я бы хмыкнул. Интересно было бы на это посмотреть.
Стилет без эмоций смотрит на валяющегося Шмыга, достает вяленное мясо, вгрызается:
– Слабаки мне не нужны. Киса, предупреждаю ещё раз. Галлена трогать нельзя. Ослушаешься – вместо Шмыга к тебе подойду я. Уяснила?
Галлен? Это я? Это фамилия или имя? Прозвище? Местный жаргон? Мне опять нахамили?
– Ты знаешь, что он сделал?!
– Да мне плевать, что он сделал, – харкает Стилет в костёр. – И мне плевать, кто и когда перебил твоих братиков, изнасиловал твоих мамаш и подвесил твоих папиков на суку. Эта свинота стоит, как мешок серебра. И ты посмотри на него, – кивает в мою сторону, – он даже с дворовым котом не справится. Думаешь, он лично наведался к твоему папочке-кузнецу?
Ух, какая атмосфера. Горячая Киса опасная. Идея остаться тут уже не выглядит так хорошо. Девчонка с психа может вогнать мне в шею заточенную палку. Истеку кровью,