челюсть. Она правда думала, что Джунипер хоть немного беспокоилась за меня?
– Она ненавидит меня, ты, чертова дура! Ты бы спасла стаю, убив ее! Ты тупая курица! Избавься от мужчины, если он изменяет тебе, он того не стоит! – ругалась я.
Я пыталась несколько раз донести до нее свои мысли, но все, что она в результате слышала, – это лай. Петунья наклонилась ближе ко мне.
– Я хочу, чтобы ты помнила: твоя мать сделала это с тобой. Может, тебе стоит подружиться с твоей новой компанией? Учитывая, сколько тебе осталось жить, так ты хотя бы не будешь одинока. – И после, не сказав ничего другого, она отвернулась и ушла, оставив меня в клетке. Без возможности принять человеческую форму.
В клетке рядом с другими собаками.
Смесь питбуля. Немецкая овчарка. Несколько дворняг. Овчарка зарычала на меня и бросилась, а я… Я поджала хвост.
Я даже не могла ответить ей.
Похоже, нападать в ответ больше не было в моем ДНК. Кстати, говоря об экзистенциальном кризисе: неужели именно оборотень во мне делал меня такой сильной? Была ли я всего лишь безвольной душой под всей этой пушистой дурацкой шерстью? Очередной рвотный позыв заставил меня лечь на пол. Я быстро задышала, пока мир снова не стал размытым.
Паника нарастала, и я пыталась собрать воедино все события, придумывая план, который помог бы выбраться из этой неразберихи. Через несколько минут мое дыхание замедлилось, и я смогла думать яснее. Для начала нужно сфокусироваться на первостепенных задачах.
Будет лучше, если кто-то заберет меня отсюда. Тогда я смогу сбежать и… И что? Не уверена, что на это был ответ. Мои мысли прервались из-за нового голоса.
– Эй, за что ты тут?
Дрожа всем телом, я посмотрела наверх и увидела кошку, прогуливающуюся по подиуму над нами, иначе нельзя было назвать эту конструкцию в данный момент. Она была серо-полосатой с кремовым отливом на груди и вокруг носа и очень миниатюрной. Она больше походила на котенка, чем на взрослую кошку.
– Ты можешь… Говорить. И я могу понимать тебя. Ты понимаешь, что я говорю? – Я сглотнула. Одно ее ухо дернулось.
– Ну, это не так, как говорят люди, но да, дурочка. Мы можем говорить. Думай об этом как об упоротом Диснее. – Она начала облизывать свою переднюю лапу, когда немецкая овчарка выпрыгнула из-под нее и щелкнула зубами. Меня впечатлило, что она даже глазом не повела. – Конечно, не все могут говорить. Только те, которых прокляли. Знаешь, души, застрявшие в животных.
Другие, как мы… Как я? Иисус Христос на байке. Я не была одна. Вот о чем говорила Петунья?
Немецкая овчарка снова прыгнула и ударилась об решетку. Кошка едва махнула хвостом в ее сторону.
– Слабак, – пробормотала она. – За что ты здесь? Последний говорящий заключил настоящую сделку с дьяволом. – По ней пробежала дрожь до самого хвоста. – Не утверждаю, но думаю, его душу съели. Отвратительно.
Я с сомнением уставилась на нее. Важно ли было, кто знал о случившемся? Шансы велики, что я умру в этом питомнике.
– Ведьма превратила меня в собаку, – наконец проговорила