7
Подлый удар трех теневых жал был нацелен на Бастиона, но каким-то чудом Антоха увернулся. И что самое смешное – уклоняясь от неожиданного удара, наш неповоротливый и, чего уж греха таить, пузатый танк умудрился «встать на мостик»! Стокилограммовая балерина, блин.
– Х*ра! – не удержался я.
– Пассивка, оставшаяся от Сикария. Автоуклонение на любую первую атаку, – не понял моей подколки Антоха.
– За ним! – почувствовав запах добычи, воскликнул Фобос.
Чтобы, как в прошлый раз, не потерять изворотливого ведуна, мы рванули за ним. Вряд ли старик сумел расставить капканы. Да и откуда, ведь они продолжали мирно себе висеть в сарайчике у уже изломанной избы.
Первым, как это и полагается танку, в лесную чащу ворвался Антон. Здоровяк держал светлячка над головой, Семён же припал к земле, пытаясь разглядеть следы. Ну а я наконец догадался дотянуться до блокнота.
– Туда! – наконец прокричал наш следопыт, и парни рванули вперед.
Я немного замешкался, перелистывая страницы, за что едва не поплатился. Теневое копье ведуна пробило мой блокнот. То ли старик плохо видел, то ли сыграл свою роль наш бегущий танк и по совместительству фонарик. Но в последний момент тень дрогнула и, подломившись на сорок пять градусов, ушла в сторону.
Я сухо матерился. Вспомнил вдруг слова ведуна, что его тени слабее возле Святого огня паладина. И оказавшись в конце группы, я подставился. Поэтому, бросив на землю ставший бесполезным блокнот, рванул за спасительным светом.
Через десять минут довольно быстрого бега Семён поднял руку.
– Он водит нас по кругу, – объявил наш следопыт.
– И что теперь делать? – борясь с одышкой, спросил Антоха. – Дальше я не побегу. Тут сдохну!
– Выходи! – заорал я, провоцируя ведуна.
– Да, выходи! Или ссышь? – заорал следом Антон.
Ему пробежка далась тяжелее, чем мне и Фобосу.
– В моем лесу мало развлечений, а это хоть какое-то… – рассмеялся старик.
Причем его голос звучал как будто бы со всех сторон.
– Встречайте новое развлечение, – произнес он и умолк.
А вместо его голоса тишину ночного леса разорвал топот десятка ног.
– Кабаны на два часа, – по-армейски кратко и информативно оповестил Фобос.
Антоха ринулся вперед, наперерез. Причем выбрал самого здорового из пятачконосого выводка. Припав на колено и выставив щит под рикошетом углом, здоровяк принял на себя удар трехсоткилограммовой туши. Тех, что поменьше уже нельзя было назвать поросятами, кабаны вполовину меньше своего папки обогнули их пару и устремились в нашу сторону.
Я вновь поднял руку с чернилами. «Власть над чернилами» не сработала. И дело тут не в потере концентрации, просто краска на моей ладони успела высохнуть, и ее нужно было обновить. А на это нужно время, которого так не хватало.
Трясущаяся от нервного напряжения рука кое-как попала в уже почти сухую чернильницу. Вытащив ее, я попытался, как и в прошлый раз, создать нормальный боевой серп,