их идолов и даже щепочки от них была сильнее, чем вера в лики иконные чужого бога.
Грек, кряхтя и постанывая, обошёл вокруг неказистого деревенского храма, присматриваясь, что нужно сделать чтобы приспособить его для молений по христианскому образцу. Придерживая клобук, поднял он голову, увидел на высоком шпиле ненавистный ему ведический крест. Не крест даже, а коловорот, набранный из изогнутых серебряных планок, из которого вверх как бы росло двуствольное древо жизни, выкованное из металлической проволоки, проржавевшей от времени. Этот языческий крест символизировал двуединое божество русичей (да и тартарцев тоже) –
прародителей славянских, Тарха и Тару.
– Вот это, – монах, брызгая слюной, стал тыкать пальцем вверх, – сорвать немедленно!
Служка храма, Лазарь, согбенный старичок в неопрятной замызганной ризе, закивал головой:
– Сей же час исполню, отче, сей же час.
Рядом с монахами толпилось пять угрюмых мужиков в долгополых рубахах и упорно не поднимающих глаз от своих стоптанных лаптей. Чуть поодаль, возле дома
деревенского старшины Кошты, спешилась дружина княжеская человек в двадцать.
Дружинники расположились в тени под величавыми дубами, а часть их сразу устроила правёж над нерадивым старшинкой. Ещё в прошлом году князь местный приказал сорвать со шпиля храма кощунственный ведический символ. Вот за невыполнение приказа княжеского двое дружинников распнули Кошту на бревне и стали лениво
охаживать его плетьми в две руки.
Уже не первый год вот так, в сопровождении княжеских дружин, по весям русским
от города к городу, от деревни к деревне двигались греческие монахи, приспосабливая старые ведические храмы к служению по новой христианской вере. С деревянными
храмами было проще. Ветхие, на ладан дышащие строения чаще всего сжигали и на
их месте со временем возводили новые. С крепких ещё храмов сшибали ведические кресты, рубили в щепы и сжигали идолов прежних, меняли внутреннее убранство.
Хотя нужно сказать, что те же алтари и кресты во многих церквях вплоть до середины девятнадцатого века так и не появились.
На этот раз Тодорокису пришлось голову поломать. В этом большом селе верующие
сподобились каменную церковь поставить. Узрел он на лицевых сторонах врат, ведущих в церковь и на наличниках знаки ведические непотребные. Написаны там были резью глубокой слова, крамольные для глаз грека: «Род», «Макошь», «Перун», «Сварог», «Тарх и Тара».
– Лазарь, и эту ересь сбить немедля!
Из храма на глазах растущей деревенской толпы вышли двое молодых парней, неся подмышками по два деревянных идола. Обходя угрюмую толпу, они направились к костру, который распалили дружинники рядом с домом старшины. Заржали дружинники, когда возгорелись ярким огнём потрескавшиеся от времени и пересохшие идолы, когда искры от них взметнулись ввысь. Несколько стариков и старух в толпе начали неистово плеваться в сторону