мало!
«Не смейте! —
и ворвался
в копошащийся круг. —
Ведь вы же её сами
обсчитали перед этим,
А вы ей подложили вместо яблок гнильё!
Ведь вас же не лупят, потому что не заметили!
И потому же самому
не лупят её!»
– Чиво?!
– А ну, поди сюда! —
за шиворот стянули.
– Защитничек нашёлся?
– Сам такой, небось!
– А ну…
Как снизу наподдали, как сверху саданули —
Как будто в воду чёрную, сорвавшись, нырнул.
…Отчего это – в ручье голова?
Отчего это вокруг – не трава?
Отчего это – на грязной руке
Пятна крови
и в огне голова?
Ах, как
кружится, кружится, кружится
Мир…
Вспышками…
Магния…
Ах, как рушится, рушится, рушится
Боль
На спину
И на голову…
– Охнуть – не сдохнуть:
повой, повой! —
Окает голос над головой.
Окает чей-то чужой басок.
Больно глазам, словно в них – песок.
Надо бы вспомнить, зачем он здесь,
А в голове громыхает жесть.
Надо бы встать и идти, но ступни
Словно булыжники в летний зной…
– Ладно, кончай ночевать! Очнись!
Ну – выкладывай: кто такой?
Стены качнулись – и встали в рост.
Хлынул в затылок тяжёлый огонь.
Синяя форма и пара звёзд
На серебре потёртых погон,
А под фуражкой – бровей черта,
Палочка носа и прорезь рта,
Складки устало легли вдоль щёк
От водки, бессонницы и забот,
От тёмной тревоги ночных трущоб —
Да мало ли от чего ещё,
Чем жизнь, не спросясь,
в оборот берёт.
– Вспомнил, что ли?
– Я просто шёл…
Встретил шабашников… Повезло…
А на базар – чтоб поесть… И – с собой…
– Ну, и откуда тебя занесло?
– С Москвы…
– Москва – большая. А там?..
…Правильно, паспорт, похоже, твой.
Ну а сюда-то забрёл на черта?
Молча задержанный поднял глаза,
Пальцами прядь отодвинул с лица.
«Чем-то дежурный похож на отца.
Может быть, просто про всё рассказать?
Вряд ли поймёт. Ему не до чувств.
А рассказать почему-то хочу —
С отчаянья
или
вот просто так».
И, как больной на приёме врачу,
Начал
про изо дня в день,
Про солнце в огне,
Про чёрную тень
на белой стене,
Про важничающих менторов,
И про наивность и стыд,
И как за аплодисментами
Костяк жестокости скрыт.
И как старики уходят,
Не в силах осилить жизнь.
И как дороги разводят
Тех, кто всю жизнь дружил.
Как в суетне озабоченной
Радость уходит в запой,
И на карьеру заточенный
Друг твой – такой