год. Найдут себе другого.
Мысль, что Тома бесится из-за Лиды, которая своим долгим отъездом лишила ее прибыльного и непыльного бизнеса, где Тома выдавала себя за нее, то бишь, за мастерицу и, передавая ей, Лиде, заказы за, грубо говоря, три копейки, потом продавала их за все три, а то и тридцать три рубля – эта мысль даже не приходила Лиде в голову. Когда Тома устроила истерику, Лида долго, молча, слушала, потом встала, написала на листочке бумажки «пошла на ххх», причем в написанном тексте были не крестики, а именно «точный адрес», положила перед Томой и ушла. Больше они не виделись. Тома попыталась звонить с извинениями, но Лида, повторив дословно то, было написано ею в тот раз на листке, оборвала общение полностью и насовсем.
Придя домой, Лида разложила продукты, и прежде чем начать собирать на стол, решила пробежаться по квартире с тряпкой. Вытирая пыль на столе, она задела «мышку», экран вспыхнул, и она вдруг сообразила, что надо бы поздравить народ – вот хоть коллегам из других городов написать. Они сегодня, разумеется, уже не то что читать, а даже и смотреть, скорее всего, не станут, ну и ладно, прочтут потом, все равно же приятно – кто-то вспомнил, поздравил. Она отнесла тряпку в ванную комнату и вернулась к компьютеру. «Сделаю сейчас, – подумала она, – потом забуду ведь. Остальное позже приберу, а не приберу – и прах с ним. Сделаю завтра, послезавтра – какая, к черту, разница? Я сама себе контролер; вот и буду, как в том анекдоте: «ешь свою пятую, кто тебе считает?»
Лида открыла почту. Набросала текст, прикрепила какую-то картинку тут же вытащенную из интернета, накидала в нужное поле адресов и нажала «Отправить». Открыла папку с Входящими – и наткнулась на письмо от той самой родственницы Светланы, что так неожиданно, как когда-то и сама Светлана, ворвалась недавно в Лидину жизнь, нарушив ее ровное течение и заставив Лиду принять на себя обязанности, которых та не хотела для себя и никогда не пожелала бы другим. Родственница поздравляла, и напоминала, что 30 января, через месяц, она вступает в права наследования, и возможно даже приедет, но если нет, то Лида знает, что делать, они не раз уже это обсуждали; и что она, Таисия Венедиктовна, в очередной раз предлагает Лиде присмотреться к дому Светы и если он ей все-таки не подходит, то как-то активизироваться и помочь продать его. Потому что как бы она, Таисия, ни хотела, она все равно не сможет приехать в Н. и заняться его продажей; ведь дать объявление – это одна десятая дела, дом надо показывать, к нему надо возить возможных покупателей, его надо будет прибрать после зимы, отмыть, проветрить. Она, Таисия, никак не может заниматься этим, в то время как ей, Лиде, это было бы не в пример удобнее. Она людей знает, у нее куча знакомых в Н., она, так сказать, в гуще событий; и самое главное, она все время там, она совсем рядом и может в любое время дать справку или съездить показать дом. Чего же лучше?
Между строк так и читалось – купи домик, а потом, глядишь, сложится –