что я пришла на массаж?
– А зачем вы пришли?
– Мимо ехала. Хотела найти место поспать не за рулем, до утра. И еще жалела, что тебя не увидела. Не поговорила.
– О чем?
– О маме твоей хотела.
Глаша помрачнела.
– Нечего тут говорить.
– Она попросила меня о тебе позаботиться. Я волнуюсь. Мне не понравился этот визит.
Глаша присела на кушетку рядом с Лелей, положила руки ей на плечи.
– Я видела ваш заказ. Давайте так. Я сделаю вам массаж. Я хорошо делаю. И вы потом поспите. После моих рук будете спать лучше. А в пять я вас разбужу. Если оплатите еще час моего времени – я с вами позавтракаю. И поговорим. Сейчас не получится. Они все время смотрят камеры. Будет что-то непривычное – будут вопросы. Мне это не нужно.
– Ну да. Я уеду, а тебе тут жить. Хорошо. Давай.
Аля была права. Руки у Глаши были просто волшебные. От них шло тепло, от них шла уверенность. Леля даже не заметила, как сон смежил ей веки. Во сне сильный ветер поднял ее на крылья, вокруг искрилась прозрачная, ледяная синева, а земля была далеко внизу. Многоцветье трав и белые шапки гор бесконечным ковром стелились под ее ногами, а она была свободна и вольна лететь, куда ей хотелось. Но ей хотелось просто парить и просто смотреть по сторонам.
А потом ласковые руки ветра опустили ее на землю, она свернулась комочком на траве, и тут бархатный, глубокий голос позвал ее. Она не разобрала слов, но поняла, что ей пора.
И проснулась.
Глаша улыбнулась и протянула ей ключик с розовым кубиком-брелком.
– Направо по коридору. Там туалет и душ. И вот халат, дойти.
Леля потянулась сладко.
– Такой же, как был у тебя вчера?
– Нет. Этот махровый, обычный. Мой – эксклюзив. Его, знаете ли, еще заработать надо!
– Тогда, боюсь, мне он не светит. Я уже вышла из призывного возраста.
– Да, тетя. Сознайтесь, что удача не на вашей стороне!
– Признаю. – Леля скорчила сокрушенное лицо. – Кстати, а почему ты не в нем? Он тебе очень к лицу.
– Ну, мы же в кафе сейчас пойдем. Он там не комильфо. Да еще и с утра.
– А у вас по утрам все прилично?
– У нас всегда все прилично. И ничего личного. Только бизнес.
– Терпеть не могу эту поговорку. Бизнес без лица – это монстр, Глашенька. А в вашем случае, и вовсе – оксимюрон.
– Ну, здесь это – стиль жизни. Точнее – иконостас.
– Ты хочешь сказать, что сильно рискуешь?
– Если они пишут звук, то да. Если нет – выкручусь. Не берите в голову, тетя. Идите в душ. Я буду ждать вас в кафе.
– Вот, падла, – с чувством произнес бритый атлет в строгом костюме и лаковых штиблетах. Штиблеты были с закосом под ретро, черные с белыми носами, костюм сидел как вторая кожа, цветастая шелковая рубашка длинными кончиками воротника свободно разлеглась на плечах. Атлет был хорош собой – мощные плечи,