я записал исключительно водой. Как даннику индийской философии мне бы подобало питаться исключительно рисом. Предвидя неизбежные сомнения и опровержения сомневающихся придир, я могу вас заверить, что, хотя я иной раз и обедал в гостях, что делал и в эти года и раньше, надеясь не утратить эту возможность в грядущем и иметь их и впредь, это было лишь частным нарушением заведенного порядка моего дома. Но цена моих обедов, будучи величиной постоянной, ни в какойй мере не способна отразиться на цифрах моей сравнительной статистики добыть необходимое пропитание для человека на удивление легко, даже в этих широтах, и человек легко может прокормиться так же просто, как это делают животные, не теряя при этом, ни тонуса, ни здоровья, ни сил. Мне доводилось вполне сытно отобедать одним портулаком (Portulaca oleracea), который я вырастил у себя на поле и сварил в подсоленной воде. Я привёл здесь латинский термин только ради аппетитной второй части. Чего ради, спрашивается, желать большего разумному человеку в условиях мира, в рабочие дни, кроме хорошего початка кукурузы, сваренного с крупной солью? Надо признаться, что то разнообразие, которое я вносил в своё каждодневное меню, было скорее уступкой позывам аппетита, чем зовом здоровья. А меж тем люди давно докатились до того, что умирают не от дефицита необходимого, а от неискоренимой потребности в одних излишествах, и я знал женщину, которая была убеждена, что её сын скончался оттого, что усвоил дурную привычку пить одну воду.
Читателю, вероятно, открылось, что я подошёл к проблеме прокорма скорее с экономической, чем с диетической точки зрения, и ему не следует пытаться повторить мой опыт воздержания, если у него в кладовой не обнаружится богатых запасов разносолов с прошлого года.
Чистая кукурузная мука и соль – вот всё, что мне было нужно для печения моего хлеба. Я пёк свои лепёшки на костре, под открытым небом с помощью щепки или плоской палочки, взятой со стройки. Хлеб выходил у меня в виде плоских лепёшек, но получался слегка закопчёным и с привкусом сосновой смолы.
Я экспериментировал и с пщеничной мукой, но в результате многочисленных опытов в конце концов остановился на смеси кукурузной муки со ржаной, ибо ничего рациональнее и вкуснее для выпечки у меня не получалось.
В холодную погоду печь из неё мои хлебцы было невероятно приятно. Я готовил их по одному, тщательно поворачивая над огнём, подобно тому, как египтяне держат над огнём яйца, когда им нужно принудительно вывести из яиц цыплят. В моих руках рождался хлеб – истинное дитя диких полей, и может быть от этого, он казался мне таким удивительно ароматным, как все иные самые благородные плоды полей, и я, стараясь сохранить этот дурманящий аромат как можно дольще, заворачивал мои хлебцы в полотенца.
Я проследил древнее и чарующее искусство хлебопечения с самого его зарождения, с первых опресноков, когда человечеству впервые выпало счастье вкусить этой божественной пищи после тясяч лет диких орехов и жареного мяса и до расцвета – по всем известным мне источникам, там же я прочитал об открытии человеком слегка закисшего