даже самому подплинтуссному из бедняков вовсе не предписано судьбой весь век сидеть на тыкве. Для этого надобно быть совсем без рук или головы.
Стулья, которые можно легко отремонтировать так, что потом не отвести от них взор – такие они красивые, можно найти почти на всех деревенских чердаках, и фермеры, немногие из которых понимают истинную ценность старых вещей, легко отдадут вам их даром, да ещё с благодарногстью будут бежать за вами, благодаря вас за то, что вы забрали эту рухлядь. Только унесите их барахло – и вы обрели друга на всю жизнь! Мебель! Это истинный фетишь многих домовладений и семейств, почитающих себя продвинутыми гражданами мира. Что касаемо меня, то я могу спокойно обойтись без этого пыльного мебельного склада, и найду, как мне с удобством сидеть и стоять без всего этого бардака. Кому, кроме истиннного философа придёт в голову свалить свою мебель на повозку и тронуться в путь, чтобы перевезти её с места на место, совершенно не стыдясь чрезмерно любопытствующих людских глаз и неподкупного небесного света, – ужасную, убогую коллекцию пустых ящиков? А ведь именно такой нам являет свою мебель небезызвестный мистер Сполдинг. Постояннол являясь свидетелем таких перемещений, разглядывая чудовищно нагруженные возы, я, видит бог, ни разу не мог определить, кто их хозяин – так сказать, богач или бедняк: для меня они ничем не отличались и их владельцы одинаково казались мне прискорбными, безнадёжными нищебродами. Чем больше накоплено у нас этого всего, тем мы на самом деле беднее. Каждый такой фургон аккумулирует словно внутренность целой дюжины лачуг; но коль лачуга бедна, то тут бедности в 12 раз больше. К чему нам переезжать, если нам при этом не удаётся отделаться от нашей старой мебели, которая подобна прошлогодней, сброшенной кожи змеи? – а там, глядишь, и перебраться в иной мир, новый мир, обставленный новыми вещами, а всё сущее на земле предать сожжению. Может быть, это сравнение кому-то покажется слишком сложным, витиеватым, но мне порой представляется, что все эти выморочные пожитки прилеплены к человеку, как к каторжнику колодки, а он ползёт по нашей сильно всхолмлённой, пересеченной местности, и вынужден влачить за собой свою цепь и капкан. Лисе, оставившей в капкане свой хвост, несказанно повезло, это поистине счастливица. Ящерица легко оставляет свой хвост вороне. Мускусная крыса способна обрести свободу, отгрызая себе свою лапу. Нет ничего странного, что человек, обретаясчь в среде се6е подобных, утратил подвижность. Как часто у него остановки в пути! «Сэр! Простите, но что вы под этим имеете в виду?» Если вы наделены свойством проницательности, то по виду человека вы сразу понимаете его материальное состояние, жизненный путь и характер, за его спиной вам видно также и всё, чему он хозяин, и даже многое, от чего он якобы отказывается, что он якобы скопил и не хочет сжечь: он навсегда впряжен в этот воз и может теперь продвигаться по жизни лишь с величайшим трудом.
Я всегда