Мне предстояло всё это сложить. Но не было хорошего цемента, хорошего песка, не было кирочки, не было огнеупорных кирпичей. Надо было использовать старый кирпич.
Биостанция тогда разваливалась на глазах. Снабжение, стройка, ремонт двигались по инерции и постепенно приходили в упадок. Пилорама фактически не работала, ничего не хватало. Создавалось впечатление, что руководство занимается исключительно воровством и саботажем.
Есть, что вспомнить из того времени. Например, наши девочки три дня белили комнату в Главном корпусе. После первого дня, когда белила высохли, всё отвалилось. На второй день сделали пожиже, побелили – высохло, опять отвалилось. На третий день по рассказам очевидцев, сидит девушка на крыльце корпуса и ждёт.
Её спрашивают:
– Чего ждёшь?
– Третий раз побелили. Жду, когда высохнет и отвалится, – отвечает.
На четвёртый день выяснилось, что кладовщица вместо белил выдала фосфатную муку.
Полдня грузили на корабль в Голконде каменный уголь, привезли, потом полдня дня разгружали. Затопили им котельную – не горит. Оказалось, это не уголь, а кокс. Тот, кто договаривался о его покупке, никакой ответственности не понёс.
Поэтому не удивительно, что, когда я сложил печь в первый раз и мы её разожгли, она задымила, прогорела, и дым пошёл из всех щелей. Оказалось, мне вместо цемента выдали алебастр. Я всё-таки отыскал немного цемента, к которому надо было добавить глины для огнеупорности. Глину сказали нарыть на берегу. Нарыл, приготовил раствор, сложил печь, опять задымила. Изучили стыки между кирпичами, оказалось, что в литоральной глине куча органики. Вот она вся и выгорела.
В итоге в третий раз печь сложили, и она заработала. Щели в ней остались, но, когда прочистили дымоход, печь дымить перестала. Только осенью 2010 года её снесли напрочь, заделали дыры в потолке и в полу, и поставили электрические обогреватели. Чтобы жильцы там не мёрзли, заделали гипсокартоном половину окон и поделили «Теремок» пополам изнутри. При этом не подумали, что печь своей тягой вентилировала помещение. Всюду, где печи заменяли обогревателями, начинались проблемы с вентиляцией.
После печи меня перебросили помогать чинить балясину на крыльце дома на горе. Потом я начал работать в столярке: насаживал лопаты, топоры и молотки, точил и разводил ножовки, мастерил лавки для столовой и бани. Немного поработал на пилораме. Попутно приходилось дежурить в столовой. Тогда всех очень раздражали эти постоянные перестановки. Однако без них я бы не овладел очень многими полезными знаниями, умениями и навыками.
В общем, развеска досок по сравнению с прошлым опытом была не самой сложной и грязной работой. И я решил просверлить пробное отверстие в стене на первом этаже, чтобы не связываться со стремянкой. Ожидал, что с такой дрелью процесс пойдет быстро. В советские времена на биостанции всё строили из того материала, что смогли