биостанция. Объяснил, что в Москве тоже есть шоссе Энтузиастов и Староконюшенная улица. Только московское шоссе заасфальтировано, не упирается в непонятные кусты и гораздо длиннее трехсот метров. Никогда не понимал, зачем нужны семь улиц поселку на пятнадцати гектарах на двести человек без постоянного населения.
Потому что постоянное население БС постигла трагическая судьба коренных жителей Тасмании. Оно вымерло. Роль аборигенов играл дед Нифакин – абсолютно седой дядька с окладистой бородой, обитавший до 2008 года в «Вороньей слободке». Он был очень угрюм и никогда ни с кем не разговаривал. Видимо, переживал за судьбы родины, оккупированной понаехавшими. Когда у него начались проблемы со здоровьем, колониальные власти согнали его с родных земель, как американцы семинолов, и переселили в Голконду, где он быстренько отправился, как говорят команчи, на белом каноэ в сторону заката.
Однако среди студентов существовала альтернативная конспирологическая теория, утверждавшая, что на самом деле он был спившимся обрусевшим летчиком американского бомбардировщика, сбитого во время холодной войны. Его якобы забыли или не захотели обменять на нашего разведчика. Дед ни с кем не разговаривал, чтобы не светить акцент, угрюм был из-за тоски по родной солнечной Оклахомщине или Алабамщине, а настоящая его фамилия была «Kneefucking».
Описав в итоге петлю, я привел всех к своей избушке с маленькими оконцами, заросшей мхом шиферной крышей и толстой кирпичной трубой.
Сара удивилась:
– У вас здесь есть даже старые ведьмы? Ведь это наверняка её жилище.
– Вы недалеки от истины, – подхватил я шутку и решительно углубился в кусты, что почти вплотную подступали к боковой двери, – Ныряйте, а то все пропустите.
Они с некоторой опаской последовали за мной. Буквально через несколько шагов мы уткнулись в огромный, высотой чуть меньше человека, валун.
– Сюрприз! – улыбнулся я.
Парень вынул изо рта сигариллу и присвистнул:
– Откуда здесь эта скала?
– От ледника, наверное, осталась десять тысяч лет назад.
Сара немедленно попыталась на него залезть. Я, как мог, подсадил, крепко ухватив сзади за узкие бедра. Она показалась легкой, как кошка. Пьер помог Жанне и вскарабкался следом. Для меня наверху места уже не осталось.
– Обратите внимание на ямку, – я ткнул веточкой в небольшое углубление на верхней пологой части камня, – Видите, тут от нее идут четыре желобка. Они сориентированы по сторонам света. Можете проверить.
Француз сразу вытащил мобильник и стал описывать им восьмерки, калибруя. Вскоре он уже что-то объяснял девушкам, тыкая в экран. Сара переводила взгляд с мобильника на камень, с камня на меня. Наконец все слезли и я, плеснув из бутылки, припрятанной в пакете, на валун, показал им главное. В косых лучах солнца на южной, почти плоской, мокрой стороне валуна проявились наскальные