чтобы клиенты не отвлекали кассиров, разговаривая с ними и по мобильным телефонам, в другом клиентов просили писать в жалобах и заявлениях «и отчество», и в скобках было добавлено: «если есть».
Взяли белые «жигули» с узким желтым шахматным значком вверху, поехали теми же улицами. Подъезжая к вокзалу, увидели на другой стороне дороги на тротуаре толпу человек в тридцать, идущую с оранжевокрасными висящими вниз флагами и плакатами, в которой Еленский заметил Кавенина, молодого человека с топорным темным лицом, и ему показалось, что одного или двух тех молодых людей, которых он видел вчера в кафе. Толпа шла по направлению к площади, бывшей напротив вокзала.
– Это Сарош, тот темноликий субъект, физиономия как будто вырублена топором, возглавляет одну из группок в молодежном отделе «России во истине». Темно-розовый, почти красный, большая часть группки такие же. Да? Странно, что кого-то из них могли заинтересовать религиозные вопросы. Это администрация? – спросил Межин у шофера, кивнув на серое трехэтажное здание, протягивавшееся с одной стороны площади. – Наверно, будут демонстрировать, наверно, потому, что у почтенного Псоя Иудыча избирком нашел кое-какие грешки. Посмотрим?
Шофер остановился, почти проехав вокзал, у многоэтажного дома с разными заведениями внизу. Перешли дорогу рядом с ободранной желтой железной бочкой с черными буквами «квас», у которой на пластмассовом стульчике покоилась толстая пожилая сиделица с покрасневшим пятнами от жары лицом, в красном переднике и зеленой спортивной кепке с длинным козырьком, стояли три или четыре преющих человека, и стоял несколько поодаль, наклоняясь и мыча, сумасшедший, кавказец лет тридцати, с голым желтым бритым и широким черепом, с голым до пояса здоровым телом, с висевшим на груди поблескивающим железным полумесяцем, сжимавший в правой руке стеклянные прозрачные четки с чем-то болтающимся на них удлиненным и заостренным и тоже прозрачным; тело, руки, голова и лицо кавказца лоснились.
Глава 16
Площадь спускалась вниз от дороги, отделявшей ее от вокзала и которую они перешли; с другой стороны ее тоже ограничивала дорога. Между этими двумя дорогами и площадью были асфальтовые тротуары. С одной стороны спускалось вниз то серое трехэтажное здание, которое они увидели, подъезжая к вокзалу. С другой стороны, перпендикулярно этому зданию, шли три дома, ближе всех стоял одноэтажный красноватый довольно мрачный дом, потом трехэтажный светло-серый, потом, с другого края площади, двухэтажный. Прошли по тротуару вдоль дороги, отделявшей вокзал от площади, спустились по другому тротуару до двухэтажного дома. Дом был кирпичный и розоватый, с балконами с железными выпуклыми решетками, на которых были плоские цветы. На площади кое-где были полицейские в белых рубашках, и человек шесть-семь полицейских стояли у подъезда мрачного одноэтажного дома.
Толпа, подойдя к розоватому дому, растянулась перед ним; двое молодых людей, кажется, бывших с Сарошем в кафе, поставили, как надо, двух других молодых людей,