что всамделишное имя героя как раз и есть – Юрий Борисович Вальсон… И ещё очень важное. Для придания большей художественности, возможно, стоило выкинуть из рукописи несколько графоманских виршей. И, в первую очередь, – длиннющее любовное послание юного героя одной ташкентской студентке. Однако выбросить эту рифмованную боль безответно влюблённого юноши у меня не поднялась рука. И вообще, что касается стихотворных материалов, попадающихся в тексте: читатель спокойно может их перескакивать. Так горный красавец-архар легко перескакивает через сверкающий малахитовый валун, встретившийся на его пути.
Местами в тексте встречаются всевозможные спец, термины. Их «расшифровку» читатель, далёкий от музыкальных кругов и округов военных, найдёт в словарике, приведенном в конце книги.
Генрих Шмеркин, Кобленц, 2011
Кент Бабилон
Романсон
Моей жене Маргарите
Часть 1
Находки и потери
Новый Харьков
«Кент Бабило-он Эври бади тэлф ми соу! Кент Бабилон Ноу-ноу-ноу!..»
Всё началось с Харькова.
От еженедельника «Новый харьковчанин», публиковавшего мои рассказики о некоем Грише Тарантуле, – персонаже, выдуманном лично мною и никакого отношения ни ко мне, ни к моему окружению не имеющем, – я получил приглашение на юбилей.
Вечером, посмотрев по телевизору футбол «Гамбург СВ» – «Шальке 04» и выпив чашечку ромашкового чая с имбирем, я вдруг почувствовал, что мне не хватает воздуха.
…Очнулся от холода под утро – на полу, в собственном дерьме и в луже мочи.
Из дымки голубого экрана прорывался голос Ангелы Меркель, нашего нового канцлера.
Не хочется ломать голову, что послужило причиной, но пару дней назад у меня сдохли часы (предзнаменование не из весёлых)…
Но не будем о грустном. Возможно, виноват стаканчик подкисшего сухого, который я позволил себе за обедом.
По стеночке, на ватных ногах, добрался до ванной. Кое-как принял душ. Снова – по стенке, на тех же ватных – добрёл до постели.
Лететь в Харьков – через неделю.
Авиабилет заказан, харьковские друзья уже драят копыта на холодец.
Сердце, как лошадь в конкуре, – то пускалось вскачь, то перемахивало через барьеры, то предательски перед ними останавливалось.
Провалялся три дня один, как Сталин на Ближней даче.
На четвёртое утро поднялся и вышел на кухню. Поклевал творожка. И включил компьютер. Первым делом – дал Е-мэйл Электрошурке, – что у меня прокол с сердчишком и – в Харьков прилечу вряд ли.
Ответ пришёл через день:
Капелюшнику Савелию ([email protected])
Привет, Савелий!
Не бери в голову, приезжай. Честно говоря, уже не надеялся тебя увидеть, думал, скорее я к вам в Германию (что маловероятно),