шею камеру, на которой до сих пор мигает индикатор записи, – и не отвалят, пока не упекут меня в тюрьму. Это лишь способ выживания, такой же, как и не подохнуть от холода. Но, хватит об этом трепаться. Пора браться за дело.
Он обхватывает Аллестера за запястья, а Эл – за ноги, утаскивая его бездыханное тело в сторону зарослей. Только, когда их фигуры растворяются в темноте, Ивейн снова начинает дышать, правда лихорадочно, сбивчиво, словно воздух – это испуганные птицы, которые она насильно пытается засунуть в клетку своих истертых легких.
– Так, что ты там говорила насчет монстра? – поворачивается Калеб к Кэт. Вместо ответа она бьет его в плечо и зарывается лицом в снег, пытаясь скрыться от происходящего вокруг хаоса.
Глава 5. В тени тайн прошлого
Шесть лет прошло с тех пор, как мечты Фейт Волынски, известной сегодня как Кэйтин Эванс, рухнули подобно каменной стене, проломив под собой фундамент. Семьдесят два месяца с тех пор, как она стала сиротой, не нужной ни окружающим, ни миру. Триста тринадцать недель от той поры, как коснулась дна, так с него и не поднявшись. Момент, когда она опустилась ниже плинтуса, запомнился девушке на всю жизнь, отпечатавшись набухшей веной на ее почерневшем от времени сердце. Тот день ничем не отличался от обычных летних будней, которые Фейт проводила на крыше их апартаментов в Манхеттене, растянувшись на шезлонге с бокалом Дайкири. Подставляя оголенную спину солнцу, девушка не сильно спешила на занятия. Тратить такую прекрасную пятницу на учебу – кощунство, особенно, когда сама погода велела остаться. К счастью, благодаря связям с дирекцией колледжа, папа всегда мог уладить этот щекотливый вопрос, пока она принимала солнечную ванну.
Фейт частенько прогуливала пары по стилистике, истории журналистики и литературному редактированию, но это никак не сказывалось на ее оценках (еще один плюс влиятельных родителей). Да и зачем вкалывать, как претенденты на стипендию, если твой отец владеет шестидесятью процентами всех печатных изданий столицы, включая предприятия по производству бумаги для таких мировых акул, как Нью-Йорк Таймс и Харпер Коллинс[11]? Чтоб прославиться на весь мир, ей вовсе не обязательно нырять в омут писательской деятельности. Достаточно просто написать более-менее внятный роман, а уж остальное сделает за дочь Алариус Волынски. Попивая коктейль, Фейт не подозревала, что где-то внизу, на высоте нескольких этажей и расстоянии десятков ступеней ее отец стоит перед нелегким выбором, решающим не только его дальнейшую участь, но и судьбу всей семьи. Покрывая свою оливковую кожу маслом, девушка не знала, что роковое решение уже принято, морской узел затянут, а петля дожидается подходящего момента.
Мать нашла его в кабинете, висящем на люстре на собственном галстуке. Семьдесят восемь килограмм унижения, обиды и горести на позолоченном каркасе под потолком. На удивление галстук выдержал такую ношу и даже не растянулся. Вот что значит качество от Версаче. Эта драма предназначалась, скорее, для налоговой службы. Возможно,