проб планктона до бесед с рыбаками и китобоями. Герой-полярник Фритьоф Нансен, который, как и Йорт, имел докторскую степень в зоологии, возглавлял научный состав экспедиции.
Капитан Герхард Сёренсен сам ранее принимал участие в китобойном промысле, и это вызывало подозрения сторонников охраны китов4. Однако начальника экспедиции слухи не интересовали. На большой встрече в Вардё летом 1901 года Йорт задавал почти инквизиторские вопросы представителям от рыболовства. Действительно ли они считают, что промысел синего кита наносит такой же урон рыболовству, как промысел сельдяного полосатика или горбача? Не приведет ли китобойный промысел в Исландии к уничтожению популяции, и помогут ли в чем-то охранные меры в Норвегии? И если государству придется выплачивать компенсации китобоям в результате принятия охранных мер, не лучше ли потратить эти средства на прямую поддержку рыбаков?
Вопросы от «посланника науки», как его назвала газета «Финнмаркен», подозрительно напоминали аргументы китобоев5.
Йорт так же не поладил с рыбаками, как и его более тихий предшественник Георг Оссиан Сарс. Противодействие ученым с юга объяснялось отчасти непоследовательной политикой в области рыболовства. Йорт старался, чтобы рыбаки освободились от сезонности и нестабильности лова вдоль побережья и, используя крупные паровые или моторные суда, отправлялись за рыбой в открытое море. Многие в Северной Норвегии считали такую политику угрозой экономике региона и своему образу жизни. Некоторые из наиболее активных противников китобойного промысла оспаривали большинство заключений ученых. Например, они так и не признали факт, что синий кит не охотится на мойву6.
Когда Йорт обобщил свои результаты плаваний в течение двух лет в книге «Рыболовство и китобойный промысел в Северной Норвегии», изданной в 1902 году, он в некотором смысле пошел рыбакам навстречу. Йорт согласился, что сельдяной полосатик помогает рыбакам, так как указывает, где находятся косяки мойвы, а косяками мойву ловить гораздо легче. Он предложил следующее решение – ввести охранный статус для сельдяного полосатика, а не для синего кита и других видов, но оно не получило поддержки ни со стороны рыбаков, ни со стороны китобоев. Время для компромиссов ушло.
Вечером 2 июня 1903 года Адам Эгеде-Ниссен, глава Комитета по охране китов, почтмейстер из Вардё и депутат Стортинга, спускался по лестнице между рядами в зале заседаний. Его целью была трибуна, которую теперь установили в центре зала.
Доклад представителя от партии левых описал ситуацию в Финнмарке как кризисную. Сокращение популяции китов привело к снижению вылова рыбы вдоль побережья, а вторжение гренландского тюленя во фьорды еще больше усугубило ситуацию. Эгеде-Ниссен и в этом обвинил китобоев.
Норвежская политика изменилась с 1880 года, когда в Стортинге состоялись первые дебаты по вопросу китобойного промысла. Теперь появились политические партии. Стортинг обеспечил себе более серьезный контроль