Рада, кстати, была знатного рода, принцесса, голубая кровь. О каждой можно книжку писать. Но нам было не до книг. Что-что? Что ты сказала? Тина?! Какая Тина?!
– Какая Тина? – спрашивает Лена.
Мне примерещилось? Да идите вы все со своей Тиной!
– Да какая там Тина!.. Она-то тут причем?!
Если бы Тина прознала о том, что мы поместили ее в одну песочницу с роженицами для выращивания наших гомункулосов, не сносить бы нам головы…
Все наши дела вершились подпольно и были основаны на деньгах, на уговорах, можно сказать, на слезах. Ну откуда у нас деньги? Гроши… Воровали… Криминал и крамола. Мы могли залететь так, что… Рисковали? Еще бы! Странно, но у нас не было страха. И мы вытворяли все, что хотели. Каких только генных комбинаций не применяли! Здесь были гены граба и одуванчика, черепахи и каких-то вирусов, овцы и теленка, конечно же, шимпанзе, женьшеня и элеутерококка, и пчелиной матки, и каких-то лютиков или васильков… Винегрет! Мешанина! Хаос!.. Все было зря. Нам так и не удалось ничего слепить из нашей затеи. Рассказывать – море времени. Все было напрасно. Но какая была пройдена школа! Мы, что называется, набрались опыта, поднаторели, закалились в борьбе со стихией, в битве не на жизнь, а на смерть. За жизнь! Окружающий тебя мир – это тьма, пропасть, это враг жизни. Потом подвернулась Аза…
– Подвернулась?
Лена не понимает: как так подвернулась Аза?
– Исчерпывающе проанализировав все «за» и «против», мы решили: рискнем! Возбудить у коллег интерес и привлечь их внимание к нашим работам можно было чем-то неординарным, из ряда вон выходящим. Чем? Мы решились: пусть будет клон! Даже слово это звучало, как колокол!
В канун появления на свет малыша мы собрались, чтобы обсудить предстоящее событие. Была поздняя осень, нет – зима, да зима, валил белый снег. Почему зимой так хочется лета? Итак, мы собрались в тот день, чтобы рассказать о том, чем наполнится наше завтра, если вдруг он появится на свет.
– Я понимаю, – сказал тогда Шут, сидя на каком-то ящике с торчащей во рту сигаретой, которую время от времени он прикуривал, – я понимаю, что мы впряглись в такую телегу… Вы можете смеяться, но я спать не могу… Вам рассказать, о чем я думаю по ночам?
Юра улыбнулся и произнес:
– О сыне, о ком же еще? О ком может думать молодой папа в канун появления на свет собственного сына?
– Или о дочке? – спросила Оленька и искоса взглянула на Шута.
– Да идите вы, – возмущался Шут, – накаркаете еще…
А Тинка… Тинка задала бы нам жару! А? Задала бы? Скажи, Макс!
Знать реакцию какой-то там Тинки – последнее дело, считает Макс, и даже ухом не ведет на мои вопросы.
Просто последнее дело…
Глава 23
И вот долгожданный звонок: у Азы начались схватки. Все как один мы ринулись в роддом. Я был оглушен биением собственного сердца.
В середине февраля, это был четверг, – помню, снегу навалило по пояс –