молчание.
А я подумал, что своим молчанием Иисус был способен напрочь распороть камень. В те времена здесь был двор претории, где Иисус был допрошен в присутствии толпы соплеменников и римских ротозеев. А вот здесь эти изверги истязали Его розгами и оплевывали, изгаляясь над Ним и играя при этом в кости.
«И раздевши Его, надели на Него багряницу».
В крестики и нолики… Вот на этих самых каменных плитах, где до сих пор сохранились высеченные на камне круги и квадраты, разделенные линиями на сегменты и сеточки. Камень Базилинды. Я наступаю на него, как на змею, осторожничая. Когда-то это была мостовая двора Антониевой крепости…
«И, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову…»
Язычники, дикари…
«… и дали Ему в правую руку трость; и, становясь перед Ним на колени, насмехались над Ним, говоря: радуйся Царь Иудейский!».
Варвары. Скот…
«И плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове».
Часовня Бичевания в каменной тюрьме двора.
«И когда насмеялись над Ним, сняли с Него багряницу и одели Его в одежды Его, и повели Его на распятие».
Стены дворика кое-где увиты густым ярко-зеленым в солнечном освещении плющом с устремленными на тебя стрелами веток, увенчанных, словно раненными сердцами, наконечниками кроваво-красных цветов. Черный проем входа в часовню – как открытые двери ада. Вблизи входа – молодое оливковое деревце, единственный признак живой жизни в этом тесном и жарком каменном гробу.
– Я бы не вынес пыток, – сказал Юра.
– Ты же – не Иисус, – сказал я, – тебе нечего и волноваться.
На фронтоне часовенки – крест… Кресты теперь здесь на каждом шагу.
Тут же, рядом, здание греческой православной церкви, построенной на месте бывшей тюрьмы, над входом короткая надпись: «Заточение Христа». Здесь Христос и Варавва коротали время перед казнью, прикованные к стене вот этими металлическими кольцами.
Поворот налево, Армянский патриархат, здесь третья станция. Я вдруг снова подумал о Папе: неужели великий прелат разделяет наши взгляды на жизнь? Неужели лед тронулся?!
И без Тины.
Глава 4
В нескольких шагах от входных ворот на мраморном полу – камень «Помазания» – большая плита беловато-розового мрамора. Здесь Иосиф и Никодим помазали смирной и алоэ тело Христа. Преклонив колени, мы припадаем губами и к этому прохладному камню. Над плитой на четырех столбах укреплен невысокий балдахин. На столбах же висят и неугасимые лампады от главных христианских конфессий. Справа от камня вход в часовню Адама, жившего в Иерусалиме после грехопадения и предсказавшего, что если Иисус будет распят, основание Голгофы даст трещину. В глубине часовни – окно, заглянув в которое, можно видеть эту самую расщелину в камне. Вот и долгожданный Череп, Голгофа! Никакого черепа, конечно, здесь нет (разве что, может быть, где-то череп Адама!). Уникальный архитектурный ансамбль. Все, что можно, упаковано в мрамор.