через линию фронта ординарец Засулевича Янберг, наш многострадальный студент Янсон, прихватил награбленные во время войны ценности. Но позже отказался делить их со своим комбригом.
– Сволочь! – воскликнул вдруг Закамский. —Так-то ты со своим командиром!
– А в вас, Даниил Пантелеймонович, по уши влюбилась баронесса Крутицкая и ни за что не хотела с вами расставаться.
– Что? – подскочила, опрокинув графин Крупицина. – Я влюбилась в этого старого, кривоногого идиота? Да никогда бы в жизни.
Закамский сразу подобрел, задергал подбородком, кажется, даже подмигнул бывшей баронессе.
– Чем же все закончилось? – нетерпеливо спросил Щёткин.
– Янсон предложил Крупициной – Крутицкой бежать с ним в Париж, наплевав на красного командира. Она вроде бы согласилась, но в последний момент выхватила у него револьвер и решила ухлопать всех, кто находился в пещере. В том числе и меня. Одной легче с сокровищами разобраться.
– Не может быть! – воскликнули все хором и недобро, даже с угрозой посмотрели на председательницу.
Крупицина залилась сначала красной краской, потом зеленой.
– Такого не могло быть по определению, – выдавила она из себя. – Как бывший секретарь парторганизации… Как баронесса…. Да кому вы верите?! И чем же, позвольте спросить, закончилась ваша галлюцинация?
– Моему нынешнему другу и соратнику Скалодубу, а тогда полковнику Дубовалу, надоело терпеть свару в пещере. Да и без родины он не мыслил своей дальнейшей жизни. Достал гранату и выдернул чеку. Это последнее что я помню.
Зал затих. Мало того, все застыли в позах, будто в гоголевской комедии, узнав о приезде настоящего ревизора. Неужели и в самом деле существует Большой виртуальный мир, а мы, бестелесные существа лишь играем в компьютерную игру, заняв места в биологических оболочках?
– Все это чушь, я не верю ни единому вашему слову! – взорвался уфолог. – По-вашему получается, что виобры каждый раз находят для себя похожие тела и сохраняют при этом имена. Зачем же меняют фамилии?
– Не знаю, пожал плечами врач-уролог. – Возможно, они играют сразу в несколько игр. Или переходят от одной игры к другой, предоставляя на время истинного человека самому себе. За каждым закреплен некий ник. Тащить через десятилетия или века одни и те же фамилии слишком обременительно и ответственно перед историей, а имена ни к чему не обязывают. Что же касается внешности… В некоторых компьютерных играх тоже можно выбирать или создавать свой облик. Пристрастия, как правило, не меняются.
– Бред и еще раз бред, – выдохнул, будто из последних сил уфолог.
Никто из участников крымских событий на этот раз его не поддержал.
Закамский опустился на пол и принялся жевать край своего ватмана.
А утром у Гринвича зазвонил мобильный телефон. В него долго тяжело дышали, наконец, произнесли:
– Вас беспокоит