понравилась одна полумертвая фабрика, там матрацы делали. Под полом в коридоре у них масса столового серебра и всего прочего лежало. Буржуи в революцию спрятали. Купили мы эту фабрику, долго оформляли, возились, а потом вскрыли эти полы, достали клад. Вроде, сколько-то процентов нам должно было идти, доля малая. Только не получили ничего, хрена тебе!.. Несколько лет прошло, пока оценивали клад, передавали Госмузейфонду. Тот теперь, вообще, какие-то копейки должен, но и того не дает. Нет денег у этого Госмузейфонда.
– Вот простая человеческая мысль, и потом из-за нее гора золота или еще какого драгметалла здесь появляется, – Божко сейчас стоял в открытой двери. – А скоро еще редкоземельные металлы научимся добывать, чуть-чуть еще напряжемся. У нас теперь другой доход пойдет, прямо из русской земли. И много чего еще сумеем. Русский мозг великие вещи способен создать. Мы не кавказская диаспора. Это не водкой-пивом торговать. И как много таких людей и такой мысли в России! Тут настоящий Клондайк. Русский Клондайк!
– Помню, когда меня в Ставрополье чуркобесы в рабы захватили, я все время об этом думал, – заговорил Леон. – Овец пасу и думаю, мафия от нормального бизнеса отличается только тем, что налогов не платит, и не в мировой суд обращается, а к автомату и пуле. Насмотрелся. У нас на юге национальная мафия точно такая и есть. Даже география на Италию похожа. Только в Италии мафию не поддерживают. Бесплатной электроэнергии на Сицилию не поставляют и лес воровать не дают. Чуркестанский путь – не наш путь, не нашего ордена. Мы возьмем свое и где надо отдадим.
В центре Горохового стояло сильно облупленное здание с остатками колокольни. Когда-то церковь, потом деревенский клуб, а сейчас оно считалось магистратом. Перед ним сегодня должен был произойти генеральный капитул. Гороховскому братству должны были объявить давно известную весть, что магистр и высшие рыцари единогласно объявляют запрет «мафиозного производства» и обет добровольной нищеты. Без собственного стяжания. Народ собирался медленно, постепенно.
Сверху на высоком крыльце бывшей церкви стоял и смотрел на них командор со странной не то фамилией не то кличкой Кукук. Человек с этим прозвищем выглядел совсем не забавно. Огромный, тяжелый и медленный, с почти неподвижным лицом. Будто ожившая, и еще не до конца, статуя.
Лев, покинувший подвал с серебром для этого странного торжества, мысленно назвал его Каменным гостем. Он видел что-то подобное Кукуку в каком-то спектакле в своем театре. В этом Каменном госте была заметна необыкновенная физическая мощь. Тот смотрел неподвижно, и непонятно, какие ощущения могли возникнуть и двигаться в его каменной плоти.
Толпа рыцарей собиралась и, кажется, уже собралась, но тут все увидели, что в ворота деревни въехала и сейчас приближается целая колонна чужих машин. Впереди них двигалась милицейская иномарка. Вот они остановились неподалеку, а иномарка ближе всего к людям. Вышедший оттуда человек с галстуком,