Наверное, опять у него в семье очередные похороны. Вот кого бы я с удовольствием присоединил к нам! Верный, исполнительный и, что самое важное, молчаливый! Сможет ли его сын стать таким же? Остается только надеяться на это.
– Это звонит ваш сын, Нанна умирает, – Томас, не оборачиваясь, протягивает мне трубку через плечо.
В первый момент я совершенно не понял, о ком он говорит. Наннна? Умирает? Какое это может иметь ко мне отношение? Когда до меня дошел смысл сказанного, я дрожащими руками схватил телефон и закричал в трубку:
– Кевин, что за идиотские шутки?! Я тебе своими руками спущу к Колману, как только приеду!
Сын лепетал что-то невнятное, и голос у него был испуганный, но меня он никогда не боялся – это я усвоил давным-давно. Боже мой, неужели действительно что-то произошло с бабушкой? Но это невозможно! То есть…
– Так, прекрати истерить и отвечай на вопросы. Что с ней? И почему ты считаешь, будто она умирает?
Слушая сбивчивый рассказ Кевина, я все глубже вжимался в кожаное кресло своего авто, которое возвращало меня из аэропорта домой. Все тело стало тяжелым, рука, которой я держал трубку, казалось мне пудовой гирей. То, что я услышал, звучало как дурно сон, который невозможно пересказать, только чувствовать. Где мы? Я выглянул в окно и выругался: дьявол, еще ехать больше часа.
Все было, как обычно. Бабушка сначала пыталась достать Кевина бесконечными расспросами о его успехах в учебе, хотя он давно бросил все, что мог, и теперь откровенно бездельничал. Тот, естественно, язвил в ответ и городил всякую чушь. Бабушка доверчиво кивала и радовалась тому, что ее внук якобы занимается исследовательской деятельностью. Потом она вышла, чтобы налить себе чаю – несмотря на многочисленную прислугу, старушка никому не доверяла этот ритуал и всегда лично заваривала ароматную траву и разливала напиток по чашкам. Некоторое время ничего не было слышно, а потом вдруг раздался звук бьющейся посуды. Сыну очень жаль, он во всем винит себя, если бы он сразу побежал проверить, в чем дело, и так далее.
– Не тяни!
Кевин несколько раз окликнул бабушку, сидя в кресле, а когда она не отозвалась, ворча, поднялся и пошел посмотреть, что она там опять учудила. Бабушка лежала рядом с подносом, вокруг валялись чашки. Сначала он подумал, что она притворяется, но тут же отогнал от себя эту мысль. Подбежав к ней, он приподнял ее голову и заглянул в глаза – она еще была в сознании и что-то силилась сказать.
– Что?
Кевин не смог разобрать. Ему показалось, что она просила помочь ей. Я вспомнил случай, когда сын, будучи еще подростком, решил подшутить над своей бабкой и подсыпал ей снотворное в утренний кофе. Правда, порошок возымел совершенно противоположный эффект, и следующие несколько ночей мы не имели возможности выспаться из-за невероятно бодрой и общительной старушки, которой вдруг пришло в голову, что ночные разговоры – лучший способ провести время.