«малыш» просится наружу. – Полковник засмеялся удачной шутке и погладил выпуклый бок огромной бомбы.
Уже на выходе он обернулся. Нашёл взглядом круглолицего майора и обратился к нему:
– Фереби!
– Сэр! – лицо попыталось вытянуться, изображая преданную внимательность.
– Организуй погрузку «малыша».
– Да, сэр!
Переговорив с майором Изерли, Тиббетс вышел из штаба, закурил сигарету и присел на лавочку в тени одинокого дерева, наблюдая со стороны, как из ангара выкатывают массивное поблескивающее на солнце тело бомбы.
«Малыш» и впрямь был внушительный. Люди, похожие на муравьёв, облепили его со всех сторон и руками-усиками с трудом катили его в сторону линейки самолётов. Слышались отрывистые команды, сдобренные крепким словцом…
К Тиббетсу подошёл майор Изерли и тоже закурил из смятой пачки.
– Загружают. Что родится из этого малыша? Послушаешь этих учёных, так просто жуть пробирает – прямо монстр какой-то.
Тиббетс покосился на майора и, задумчиво сузив глаза, затянулся сигаретой. Он недолюбливал майора: сам себе на уме. Полковник был прирожденный командир. Ему нравились те, кто браво вскидывал руку ко лбу и, не задумываясь, гаркал: «Есть, сэр». Таких «правильных» в его авиагруппе («избранных», любил повторять полковник) было большинство. И он как командир гордился этим. Тиббетс с удовольствием затянулся и продолжил следить за оживлённой вознёй у его самолёта номер восемьдесят два…
В его тени, отбрасываемой длинными крыльями, собрался почти весь лётный и технический состав полка, кроме тех, кому выпало сейчас дежурить в полумраке штабного помещения или лететь на боевое задание, скрываясь за редкой облачностью. Настроение у всех было приподнятое, и каждая шутка заканчивалась грохотом смеха.
– Дайте мне кисточку, – Роберт Льюис выхватил кисточку у молодого техника. – Теперь моя очередь, я, как никак, второй пилот!
– Роберт, ты же писать не можешь. У тебя в одном слове будет три ошибки. Ребята, помните?
Раздался дружный смех.
– Ничего, – не сдавался красавчик-пилот, любимец женщин. Он обмакнул кисточку в краску и подошёл к гладкому телу бомбы, выкрашенному в болотный цвет. – Япошки тоже грамоте не обучены. Они «эй» от «ай» не отличат. Тупицы, малюют свои кривули!
Шутка всем понравилась, воздух взорвался от новой порции гогота.
– Давай, Роберт! Передай им привет от своей мамочки.
– Ха-ха-ха!
– Они его мамочки как огня боятся!
– Ха-ха-ха!
– А ведь там осталась надпись, сделанная командой «Indianapolis», – тихо произнёс Клод Изерли и как-то странно пожал плечами, как будто стал замерзать под августовским солнцем.
Тиббетс отвлекся от возбуждённых лиц собравшихся вокруг бомбы и косо посмотрел на майора.
Всегда он так, – неприязненно подумал полковник. – Всем весело, а он стоит отрешённо, будто чужой, и смотрит