одежду, но и языки, вспомнили древних богов своей маленькой доброй родины.
«Ребята, давайте поднимем наше сакэ! – Ёси, слегка покачиваясь, бережно поднял маленькую фарфоровую чашечку. И выдержав многозначительную, почти театральную паузу, в течение которой он осоловевшими глазами оглядел каждого сидящего за столом. Словно командир перед строем. И продолжил: – Давайте поднимем это славное сакэ во славу нашего славного и древнего бога, покровителя воинов Хатимана! Пусть вместе с этим глотком вольётся в нас его древний и грозный воинственный дух. Пусть вложит он в наши руки страшное оружие, безжалостно карающее наших врагов. – Ёси тряхнул головой, – пусть будут они прокляты, проклятые „рыжие“!»
Дух древнего бога, дремавший где-то под остроконечной крышей, заслышал зов и сорвался вниз навстречу со своими единокровниками.
Ёноскэ вспомнил пылающие глаза друзей. Улыбаясь, он покачал головой, так же, как это делают старики, беззлобно шепелявя себе под нос: «Дети, ну настоящие дети». После чего посмотрел на узкую полоску неба, еле-еле проглядывающую среди свешивающихся деревянных карнизов, уже окрашенную в золотистые утренние цвета.
Несмотря на понедельник, он не спеша брёл по одной из боковых узких улочек Хиросимы. Спешить было некуда – в его конторе знали ещё с пятницы: Ёноскэ Юкио сегодня пригласили на сборный пункт, а туда зря не приглашают. И только старая привычка вытолкнула его с утра пораньше из теплой постели и направила хорошо знакомым маршрутом. «Зайду на работу. Переброшусь парой слов и пойду на сборный пункт. Туда я завсегда успею».
Двухэтажные дома прижимались так тесно друг к другу, почти вплотную, что улочка походила скорее на тропинку, затерянную среди городских ущелий. Иногда попадались непритязательные и простенькие вывески. Вроде той, на которой черными иероглифами на белом фоне было написано: «Хозяйственная лавка Ёси Акебоно». Где-то в доме заплакал младенец. Ёноске снова удовлетворённо покачал головой, – жизнь продолжается и течёт своим чередом. Он прекрасно знал, что примерно через одно тё он вынырнет на просторную и широкую улицу, заполненную людьми с их вечными разговорами о насущном, с шумным позвякивающим трамваем и повернёт направо в сторону Центра Содействия Промышленности с куполом на крыше. Ёноскэ не раз бывал там по делам.
Со стороны порта донёся пронзительный звук сирены. Воздушная тревога! – Ёноскэ весь внутренне сжался. От хорошего настроения не осталось и следа. Звук напомнил: идёт война, и даже здесь, в тылу, она каждый миг может напомнить о себе, покалечить и убить.
Испугано захлопали оконные рамы. Ёноскэ ускорил шаг – возле Центра Содействия Промышленности находилось бомбоубежище.
Быстрее, быстрее! Ох, как тяжело, сказывается вчерашнее застолье! Он вынырнул на свет широкой улицы и сразу попал в поток спешащих горожан. Огибая деревянный столб, Ёноскэ повернул направо и стал частью шаркающего