Люди забывают на меня посмотреть, а, посмотрев, забывают, что посмтрели.
Непересекающиеся миры позволяют игнорировать ненужные мне оценки и ожидания, сохранять или изменять свой образ.
Непересекающиеся миры возникли в моей судьбе с первого курса института: бригада грузчиков анилино-красочного завода, где я подрабатывал, все, с кем я общался в областной библиотеке, однокурсники, посетители клуба любителей фантастики, мальчишки из секции бокса и много кто еще никак не общались, их пути не пересекались.
Развиваться сразу в нескольких направлениях, не рискуя при этом зазнаться, зазвездиться, мне оказалось легче, если целиком обо мне никому не известно. Погащивая в параллельных вселенных, не допускаешь упущений в главном, а мелочи сами изглаживаются.
Живя постоянно в одном и том же мире, легко погрязнуть в болоте мелочей, легко за деревьями не увидеть леса.
Стенография
Медленно пишущая стенографистка ищет заикающегося директора.
«Стенография – это скоропись, сокращенное письмо, поспевающее за речами».
В школьные годы чудесные, я узнал, что Леонардо да Винчи писал справа налево и перед зеркалом. Его труды мог читать не всякий. Точнее – никто.
Идея зашифрованного текста встречалась в фильмах о войне, но не имела отношения ко мне лет до 20, пока я верил, что интересное мне и всем интересно и секретов не имел.
Когда оказалось, что это не так, я и изучил стенографию на заочных государственных курсах. Существовали и такие. Вот такусенькая, с гулькин нос, каракулька-закорючка, заменяла фразу. Зная, что дневник никто не прочтет, я откровенно писал, что думал. Самое заветное я записывал, стенографируя произношение слов английского, латинского и украинского языков.
Нас учили сокращать написание диагнозов и рецептов. Например, ИБС – ишемическая болезнь сердца. Да куда там тягаться медицинским аббревиатурам со стенографией!
На лекциях я писал таким манером стихи, что избавляло от вопросов и насмешек. Так родилось в виде стенограммы стихотворение «Песня последнего тигра планеты», за которое я получил первый гонорар (6 рублей!) в газете «Кузбасс».
Я не знал об укрупнении единиц информации (см. главу «Тренировка памяти»), но вовсю пользовался этим приемом интуитивно, и стенография этому помогала выше всяких похвал.
После института, работая на полторы ставки, я оценил скоропись по-настоящему. Сидишь на еженедельной политинформации, партийном, комсомольском, профсоюзном собрании, производственном совещании, слушаешь доклад председателя группы народного контроля об экономии электроэнергии и пишешь себе всё, что угодно, делая вид, что стенографируешь выступление. Многие читатели слишком молоды, чтобы помнить те времена, не поймут, о чем идет речь. Вкратце: коллектив имел право вторгаться в любую область личной жизни и всевозможные собрания этому помогали.
Дома