потом все поймешь. Так что устраивайся поудобнее, домой ты сегодня не попадешь. Да и вообще…
Меня будто резко головой в холодную воду окунули: такой прилив страха, ужаса. Это все. Мне конец. Мной… мной попользуются и выбросят. Прикопают на заднем дворе, когда наиграются… Игрушка. Мамочки…
Вжимаюсь головой в плечи и шокировано смотрю в пол перед собой. Ноги трясутся, подкашиваются.
– Почему… – шепчу неосознанно и слышу свой голос будто со стороны.
Мужчина ладонью поднимает мое лицо и нагло проводит большим пальцем по нижней губе. Смотрит в глаза, на губы, снова в глаза и говорит:
– Заслужила.
Я не смею и шелохнуться, хоть мне совсем неприятно то, что делает у меня во рту мужчина.
– Чёрт, какой же сексуальный ротик, так бы и… – говорит он, но не заканчивает предложение. А мне и без лишних слов понятно, что бы он хотел с ним сделать. И от этого в дрожь бросает. – Ладно, времени у меня сейчас нет на все это. Считай, повезло тебе. Сбежать, кстати, не пытайся, потому что те парни, – кивает на оставшихся позади громил, – ребята серьезные и шутки понимают с трудом. И они, когда меня нет, здесь – власть. Кто знает, что они могут сделать, если им не понравится, как ты себя ведешь, – невинно ведет плечами, будто он совсем ни при чем.
Он еще несколько минут стоит, смотрит на меня – не вижу, но чувствую острый, злой взгляд, – затем разворачивается, захлопывает за собой дверь и проворачивает с той стороны ключ в замке.
А я безвольно, как сломанная кукла, отступаю назад, залезаю с ногами на кровать, только сбросив долбаные туфли, из-за которых вся эта ситуация и получилась, обнимаю руками коленки и начинаю плакать.
– За что мне все это. Кому я что плохого сделала? Почему, почему они все вот так со мной?
***
Матвей
Выхожу из комнаты, и на меня смотрит безопасник, будто я ему что-то должен.
– Ну?
– Не понял.
– Что ты не понял? У тебя на роже написано, что ты горишь желанием что-то сказать.
– Босс, я не знаю, да и не мое это дело, как вы с ней собираетесь обойтись, – мямлит он, – но ей, наверное, если она здесь будет некоторое время, какие-то вещи понадобятся. А у нее при себе ничего не было.
– Ты прав, это не твое дело.
– Жалко мне девчонку. Думаю…
– Слушай, Веталь, – перебиваю его, – я тебе не за мыслительные процессы плачу. Делай что говорю, а с остальным я сам разберусь.
Если на то пошло, я пока и сам не знаю, что мне с мелкой делать. Но меня никто не торопит с принятием решения. Да и кому какое дело вообще. Но отпускать я ее не стану. Слишком уж сладкая конфетка она. Потому пусть пока посидит под замком, а там будет видно. А вот вещи ей и правда стоит привезти. Не хочу еще и на этот счет с ней нянчиться: нужно то, нужно это.
Выхожу из дома, отпускаю ребят, с которыми приехал, сажусь в машину и набираю Илью.
– Слушай, шмотки этой малой какие-то остались у тебя?
– Да должны быть. Не знаю… Наверное. Надо спросить у девчонок.
– Что