не съехал в колодец, навстречу полету с четвертого этажа. А девушка бежала как по парку на пробежке, только сверкают белые подошвы кед. Мы словно бежали по двум разным крышам – на моей были антенны, трубы, торчащие гвозди и ржавые кромки ската, а у неё – покрытая асфальтом беговая дорожка.
Она скинула с питерских крыш уже одиннадцать парней и сейчас, судя по всему, бежала завершать дюжину. Гребаная черная вдова…
Поэтому, когда полчаса назад на рацию пришел вызов «Алекс, паучиха на Горохова!», я нервно сглотнул, развернулся через двойную сплошную, припарковал служебную машину, заблокировав чей-то опель, и уже читал на смартфоне список подъездов с доступом к крышам, который я купил в социальной сети.
Каждый раз, когда она объявлялась, с крыши падал очередной парень – семеро насмерть, четверо лежат в коме. Всякий раз на снимках случайных свидетелей была она. Сами парни – обычные руферы. Никакой связи, а вот она всякий раз оказывалась рядом.
Только идиот не сложит здесь два и два.
Плотная форма сжимает грудь, не дает нормально дышать – я сорвал китель, бросил не глядя на ржавчину крыши. Потом снова посмотрел на девушку, выматерился. Девушка карабкалась по решетке окна второго этажа, уже убирая ногу с кондиционера.
– Стой, дура! – безо всякой надежды крикнул я. «Паучиха» залезла на крышу и было сорвалась, но на крик обернулась.
Сняла красный капюшон, зеленые очки на пол-лица. На ветру затрепетали рыжие кудряшки. Гребаную вечность мы стояли и смотрели друг на друга.
Может, чудо? Вдруг и впрямь сейчас полезет вниз?
– Нет! На этот раз у меня все получится!
Голосо– то, голосок… Ей лет пятнадцать, что ли? Девушка развернулась и исчезла за скатом крыши.
Так, нужно сейчас зацепиться за кондиционер, подтянуться, встать, потом дотянуться до решетки… Я разбежался. с ноги высадил окно на хлипкой деревянной раме.
В маленькой комнатке сидели двое – мужчина и женщина, лет пятидесяти. Женщина визжала, сидя в кресле, мужик – дрых на кровати. Голое пузо свисало с кровати. Я шагнул к двери – закрыта.
Я потянулся в нагрудный карман за удостоверением и вспомнил, что пиджак уже минуты три жарится на крыше.
– Полиция Санкт-Петербурга! – громко сказал я. – Где здесь выход?
– Я тебе #$% сейчас дам выход. Я тебе сейчас такой выход дам, %$#… – пробормотал мужик, не просыпаясь.
– Ключ где? Ключ! Мне нужно выйти!
– Слева от двери ключ! – взвизгнула женщина. – На гвоздике! Слава, ну что ж ты всё спишь, Слава! – и она забарабанила руками по голому пузу мужика, пока тот пытался вяло обороняться.
Я очень боюсь высоты, поэтому от одной мысли, что нужно два этажа карабкаться по хлипкой металлоконструкции, мне стало плохо. Вот в морду кому-нибудь дать, в чужую квартиру ворваться или в очередной раз от начальства огрести – это пожалуйста.
Щелкнул замком, вышел и попал в длинный коридор. В двух шагах от меня женщина с кастрюлей завизжала и выронила ношу – по полу потекла горячая вода с бельем в