А потом спрашивает: – Какгда-нибудь пользавалса калькулятарам «Эйш-Пи»?
Мэт приносит «Мурао». Это большая книга: и толстая, и широкая, в крапчатом кожаном переплете.
– Ну еще бы, – отвечаю я, оборачивая книгу коричневой бумагой. – Я все старшие классы прошел с графическим калькулятором. «Эйч-Пи – тридцать восемь».
Федоров сияет, будто хвастается перед внуком:
– Я работал над двацыть восьмым, это предшественник.
Я улыбаюсь.
– Думаю, мой так у меня где-то и лежит, – говорю я и кладу «Мурао» на прилавок.
Федоров хватает его обеими руками:
– Спасиба. Знаешь, што в тридцыть восьмом нет абратнай польскай записи? – И похлопывает по своей книге (кровавых ритуалов?) со значением. – А нада сказать, для нашего дела она очень палезна.
Похоже, Мэт прав: это судоку.
– Буду иметь в виду, – говорю я.
– Ладна, еще раз спасиба.
Звякает колокольчик, и Федоров медленно уходит по тротуару в сторону автобусной остановки.
– Я заглянул в его книжку, – сообщает Мэт. – То же, что и в других.
То, что и раньше казалось странным, теперь кажется еще страннее.
– Дженнон. – Мэт переводит на меня пристальный взгляд. – Я должен кое-что спросить.
– Дай угадаю. Почему я еще ни разу не заглянул…
– Тебе нравится Эшли?
М-да, я ждал не этого.
– Что? Нет.
– Хорошо. Потому что мне нравится.
Я, изумленно хлопая глазами, смотрю на Мэта Миттельбрэнда в его узком, идеально сидящем пиджаке. Это как если бы Джимми Олсен признался, что ему нравится Чудо-женщина. Слишком резкий контраст. И тем не менее…
– Попробую к ней подкатить, – всерьез сообщает он. – Атмосфера может накалиться. – Он говорит как спецназовец, объявляющий ночную облаву. Типа возможно всякое, но не волнуйся. Мне не впервой.
У меня в голове щелкает. Может, Мэт не Джимми Олсен, а Кларк Кент, под личиной которого скрывается Супермен. Ростом не вышел – и все же.
– Вообще-то, мы уже один раз целовались.
Стоп, как…
– Две недели назад. Тебя дома не было. Ты работал. А мы напились вина.
Голова слегка идет кругом, но не от диссонанса такой пары, а от мысли о том, что их флюиды летали у меня прямо под носом, а я и не заметил. Ненавижу такое.
Мэт кивает, типа все решено.
– Ладно, Дженнон, у тебя тут круто, но мне пора.
– Домой?
– Нет, на работу. В ночную. Монстр джунглей ждет.
– Монстр джунглей.
– Из живых растений. В студии из-за него жара. Может, сделаю еще перерывчик и снова приду. У вас тут классно. И сухо.
Мэт уходит. Позднее я запишу в журнале:
Прохладная безоблачная ночь. В магазин заходил самый молодой клиент, каких (по мнению автора этих строк) магазин давно не видел. На нем были вельветовые брюки, сшитый на заказ пиджак, а под ним вязаный жилет с вышитыми малюсенькими тиграми. Клиент купил одну открытку (под давлением), а потом ушел, чтобы продолжить работу над монстром джунглей.
Теперь