– он уже проиграл. Спасло его только то, что зараза нашла себе новую жертву.
Его, Тома, Лина заметила случайно. Первой мыслью было, как ни странно, отвести взгляд и притвориться мебелью. Глупо? Может быть… Но вдруг захотелось понять эту кухню изнутри и уловить, какой именно фокус заставляет парней стоять перед ней с очумевшим лицом и полным отсутствием сознания в глазах. Заразу так и подмывало выкинуть что-нибудь эдакое. Опоссум из Тома вышел никакой: притворяться мёртвым он не умел, а потому широко улыбнулся. В его присутствии некоторым людям тоже становилось не по себе. Но Лина оказалась быстрее.
Твёрдость её намерений была ознаменована диким для подобного заведения звоном столовых приборов – Лина готова была отжигать. Вот только расслабиться и получить удовольствие не светило. Том уже сидел, будто кто нахерачил ему в фейс розовую пыльцу фей. Ту самую, которая лишает воли и делает тело ватным. Сопротивляться её влиянию выходило плохо. Он не вытягивал даже на дохлую троечку. Вяло отбиваясь от едких фраз, Том ловил себя на мысли, что кайфует от этой близости. Как мазохист, он снова и снова клевал на давно проверенную наживку и позволял вывернуть себе кишки, когда интерес к «рыбалке» у Лины пропадал.
Она похвастала кольцом, мяукнула что-то про высокий статус жениха, повертелась перед ним, позволяя вкусить прелести чужой жизни. Сладкой – он даже не сомневался.
Лина только входила в раж, а Том уже не вывозил. Мелкая пыталась что-то внушить, он же давно и всё понял: «моя, хочу, люблю». Да и по хер, что она там ему втирала! Главное, что глаза блестели, а на щеках наметился румянец азарта. Совсем не так, как рядом с женихом. И торч был взаимным – не это ли главное?..
Нужно было поговорить. Откровенно и по возможности наедине. О том, что заразу не отпустит – Том знал наверняка. Значит, встреча ещё будет. Кто же мог догадаться, что эта встреча состоится тем же вечером.
Лина зависла в «Агрегате» и вешала на барменшу Юльку все прелести из жизни богатых и знаменитых. Слушать Том не собирался – просто забрать её, и всё. Юля не позволила. «Дай человеку излить душу. Всем от этого станет легче» – пожала она плечами, бросив ему в руки минералку. А Лину несло. Глубоко и серьёзно. Тонкости её помолвки пришлись не по вкусу местной публике. Кто слышал – с осуждением покачали головой. И осуждали, конечно же, Тома.
О том, что Лина окучила его давно и надёжно они знали из первых уст – своими победами малышка хвастала намеренно и напоказ. Видавшие виды мужики только руками разводили, удивляясь, отчего Том медлит. А он, стоя за подрагивающей в надвигающейся истерике спиной, скрежетал зубами. Потому что верил каждой её эмоции. Хребет вдоль и поперёк изъездили мурашки – всё это время Том злился, а его малышку нужно было защитить! Чтобы Лина смолчала – он такого и не помнил. А, значит, зажали. Значит, не чувствовала земли под ногами.
Кто бы мог подумать, что, увидев его совсем рядом, она не разозлится, а обрадуется. Наверно, Лина и сама чуток подофигела, но не захотела переигрывать.