которая теперь казалась совершенно лишней, мелкая швырнула в ванную и захлопнула дверь.
– А что это ты? – оскалилась она. – Вернулся? Может, что-то забыл?
– Ну да! – хохотнул Том, понимая, что сегодня с разговорами его тоже прокатило. – Хотя чую, спокойной ночью здесь и не пахнет! Разве сегодня полнолуние? – задался он риторическим вопросом.
Лина не обиделась. Она, вообще, реагировала на удивление ровно и вела себя покладисто.
– Ну что ты так смотришь? – развеселилась мелкая и вприпрыжку направилась в зал. Там заскочила на диван и, устроившись сидя на его спинке, игриво закинула ногу на ногу. – Нравлюсь? – вызывающе бросила она.
Том, справляясь с вполне естественными желаниями, промолчал, и Лина расстроенно выпятила губу.
– Ну… хоть немножечко? – принялась клянчить она. Том податливо передёрнул плечами – это была очередная уловка, которую он заглотил по самые гланды.
– Разве только совсем чуть-чуть.
Мелкая подскочила на месте, как ошпаренная, и довольно хлопнула в ладоши.
– А я всегда это знала! – похвастала Лина и широченно улыбнулась.
Том стоял очень близко и совсем скоро эта её улыбка сошла на нет. «Всё правильно, ты тоже это чувствуешь» – колокольным звоном раздалась догадка, именно эту мысль он пытался внушить, но Лина вдруг тревожно моргнула.
– А если нравлюсь… тогда зачем ты меня отпустил?! – бросила она претензию и, чёрт возьми, била прямо в цель.
Не позволяя этой претензии расшириться до глобальных масштабов, Том шагнул коленом на диван и провёл ладонями по тонким плечам. Осторожно и плавно. Наверно, именно этой ночью они навсегда изменятся. Он – так точно! И смотреть на Лину как на очаровательную девчонку больше не сможет. Всё это глубже. Он её чувствует.
– Лучше расскажи, зачем ты так вырядилась? – задал он свой вопрос. Лина недовольно отмахнулась, но Том умел уговаривать. Например, сейчас он потянул за рукава лаковой курточки, которую мелкая так и не подумала снять. – Напомню: с поводами мы разобрались, – мягко подсказал он. – Хотя вопрос, зачем ты вообще хранила все эти вещи, мне тоже не терпится задать, – рассмеялся, чувствуя, как Лина поддаётся, как отвлекается, и тараканы в её голове аварийно и экстренно, но всё же меняют маршрут.
– Чтобы всегда помнить, какая же ты, Томилин, сволочь! Подарки, которые делал для меня ты, всегда были особенными. Но чтобы это обесценить, кое-кто тут же крыл их какой-нибудь розовой глупостью! – зло процедила она и, наконец, выдернула руки из куртки, которую Том стягивал ненавистно долго!
Раздражаясь и злясь, малышка пнула парня ногой. Том пошатнулся, но вместо того, чтобы предъявить, только азартно оскалился.
– Ох, ты ж, какая круть! – восхищённо рассмеялся он, поднимая всё выше пышную фатиновую юбку. – Я чуть не пропустил самое интересное: гольфики-то, тоже розовые, – облизнулся и повёл по стройной ножке выше, к острой коленке.
Лина задержала дыхание, наверняка разглядев в этом жесте что-то