ю!
Боря ловит меня за руку, и я в запале отталкиваю его, ударяя в голую грудь. Отступаю, уже не пряча слезы на мокрых щеках.
– Я не люблю ее, это просто секс – кивает за спину, имея в виду ту картину, что я застала секунду назад. Наша супружеская постель. Два голых потных тела в непристойной позе. Больше ничего не запомнила, бросилась прочь, мечтая оказаться подальше отсюда, но не удалось уйти незамеченной.
– Просто секс? – повторяю, как во сне. Меня колотит, поэтому речь получается рваной. – Ты ей тоже это сказал?
Он морщится, переступая с одной босой ноги на другую.
– Давай вернемся в дом и все обсудим.
– Я туда не вернусь. Оставь меня, – чувствую холодные капли на лице, и понимаю, что начинается дождь. Небо все затянуто тучами и не видно звезд. Ночной город обступает нас серыми коробками домов, а мой муж стоит в одних трусах на мокром тротуаре. А у него больная спина и простывать категорически нельзя. Презираю себя за эти мысли. Трахать другую у него спина не болела, он выглядел вполне здоровым, когда ее обрабатывал.
– Ты же понимаешь, что тебе некуда идти. Город чужой. Куда ты денешься? Не валяй дурака, идем в квартиру…
Я мотаю головой. Меня бьет дрожь.
– Ты мне изменил… – мне хочется заплакать. Хочется нажаловаться на него покойной маме, и чтобы обняла и утешила. Сказала, что время все лечит. Соврала, что все будет хорошо. Обхватываю себя руками, признавая его правоту. Город чужой, мне некуда идти.
– Я не хотел… – морщится снова, будто ему не хочется признавать очевидное. – Но если бы ты не была такой фригидной, мне не пришлось бы это делать.
– Фригидной? – сжимаю пояс своего тренча на талии, хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь. – Ты меня винишь в этом?
– Я здоровый мужчина и мне нужен секс! А ты посадила меня на голодовку! Тут любой сломался бы!
Меня шокируют его слова. Я чувствую укол совести. Но тут же отгоняю глупые мысли. У меня были месячные, поэтому целую неделю у нас не было секса, а потом я увезла наших детей к его родителям и поторопилась вернуться, представляя, как сегодня проведу эту ночь в постели с ним. Я купила красивое белье, надела тренч на почти голое тело. Вернулась из поездки пораньше, надеялась застать супруга за игрой в плей стейшин. А не на другой девке.
– Ведешь себя как снежная королева, постоянно отталкиваешь меня, не хочешь разнообразия, стесняешься пробовать новое!
– Но мне больно, я уже говорила тебе… – вспоминаю ту нашу попытку попробовать анальный секс. Тогда я пол ночи проплакала в туалете, потому что после того, как предупредила Борю, что мне больно, он решил просто скрутить меня и довести дело до конца без моего согласия. Извинялся потом. Цветы принес.
– И что так трудно потерпеть ради любимого человека?
Я даже не заметила, как ловко он это провернул. Я застукала его на измене, а он обернул все так, чтобы сделать меня виноватой во всем.
– Бооорь? – из двери подъезда доносится голос этой самой бабы, что так активно двигалась под моим мужем. – Ты еще долго?
Я бросаю красноречивый взгляд на мужа, тот в полоборота орет любовнице.
– Иди в дом. – Поворачивается ко мне. – Марин…
Я мотаю головой, мое лицо кривится от слез, отступаю назад и торопливо убегаю прочь под расходящимся дождем.
Самый близкий человек предал меня, растоптав в грязи все десять лет, что мы вместе прожили. И я рада расходящемуся дождю, ведь теперь я могу плакать, не оглядываясь на макияж. Он окончательно испорчен, лишь красные губы не тронут капли – помада водостойкая.
Иду по тротуару, туфли мокнут в лужах, в них хлюпает вода. Чулки липнут к ногам, пояс с кружевными подвязками перетягивают кожу, насмехаясь над моим наивным желанием сделать мужу сюрприз.
Глупая-глупая дура. Зачем только ехала так спешно. Отвезла детей родителям мужа. Оставила их на лето погостить. Взяла билеты на два дня пораньше намеченного срока. И прилетела, решив сделать сюрприз мужу. Сделала. Надеялась, за неделю, пока меня не было, он наскучался, и мы не будем вылезать из постели всю ночь.
Мерзко и противно. Он возможно и не будет вылезать из постели. А мне видимо суждено провести ночь под проливным дождем.
Ни паспорта, ни денег, ни телефона. Сумка так и осталась на крючке, куда повесила ее, бесшумно входя в квартиру, чтобы сделать сюрприз.
Иду по ночному городу, мимо проносятся машины. Мне холодно, неприятный сырой ветер проникает под тренч, холодя полуобнаженное тело. Я даже в гостиницу пойти не могу, без денег меня выдворят оттуда и посмеются в лицо.
Слезы все катятся. Я даже не парюсь их стирать.
Не знаю, сколько времени я брожу вот так, но прихожу в себя только когда оказываюсь около свежих новостроек. Это единственное место, где я бывала, и дорогу к которому каким-то чудом запомнила. Вхожу в подъезд знакомого дома и набираю в домофон.
– Кто? – на том конце отвечают глухо, и я превозмогаю дрожь и отвечаю.
– Это я…
– Марика? –