побывали на Лабее, в гостях у Троллора и Эннабел, и встретили там Обера с Маркассой и Хорригора. Все получилось очень здорово, и рекой текли не только напитки «Сокоманской Империи», но и гораздо более крепкие. Помня об увлеченности красавицы-студентки цикломатрикой, Дарий еще до визита на Лабею потихоньку начал вникать в ее азы и запомнил кое-какие термины. Что очень поспособствовало его сближению с девушкой. Кстати, именно тогда Силва и узнал, почему наука о космоворотах называется именно так. Оказывается, творцом цикломатрики был берсиец Циклориендас Матрикандиленди…
Тангейзер, потерявший всякие виды на Эннабел, которая оказалась его сестрой по отцу, был несколько удручен. Однако вновь воспрянул духом, когда девушка познакомила его со своей однокурсницей Улей Люмой. Стройная шатенка с короткой стрижкой была не такой эффектной, как ее подруга, но очень даже ничего. Вполне во вкусе Тангейзера. И рост у нее был подходящий для отнюдь не гиганта танкиста – ее макушка едва доставала ему до носа, а это весьма немаловажный фактор благоприятного развития отношений. Специалист по танкам взахлеб рассказывал Уле о ТТХ боевых машин, их ремонте, обслуживании и эксплуатации, а старшекурсница с неменьшим упоением расписывала новому знакомому тонкости цикломатрики. И как ни странно, они вполне понимали друг друга.
Дарий вернулся на Флоризею, в свой опустевший после гибели родителей дом, а Тангейзер побывал в Дангобере и посмотрел, как устроила свою жизнь его мать. А потом отпуск у танкистов кончился, и они приступили к службе в отдельном танковом батальоне флоризейских вооруженных сил.
И окунулись в рутину…
…Подъезжая к КПП, танкисты увидели командира батальона Милицу. Он расхаживал поперек дороги, залитой светом прожекторов. Руки грузноватый постмайор сцепил за спиной, голову для противовеса наклонил вперед и вышагивал себе, дыша вечерним воздухом. Особенно полезным по причине подступавшего к самой дороге с обеих сторон хвойного леса, куда танкисты частенько наведывались за грибами. Судя по характеру маятникообразного перемещения по дорожному полотну, комбат Милица не только побывал на футболе, но и порадовал собственный организм вкусными спиртосодержащими напитками. Дежурный стоял у ворот навытяжку и, на всякий случай, дышал через раз. Хотя постмайор не отличался суровым нравом и был если уж не отцом подчиненным, то и не злым дядькой.
Спиноза деликатно сбавил ход до минимума. Завидев приближающуюся громаду «Мамонта», комбат остановился, повернувшись к бронеходу, и выставил скрещенные руки перед собой. А когда танк замер в десятке метров от него, поманил пальцем.
– Вылезаем, – скомандовал Силва. – Миле пообщаться приспичило.
– Очень мило, – скучным голосом сказал Тангейзер и встал с кресла.
– Мама мыла мылом Милю… – изрек танк. Снаружи его слов слышно не было.
Дарий и Тангейзер один за другим выбрались из бокового люка на дорогу и встали по стойке «смирно».