подтвердил Силва, буквально физически ощущая, как печалится желудок.
– Убива-ают… – грустно повторил командир батальона. – С нами, фанатами, тоже, значит, раньше не церемонились, не то что сейчас. Не душ устраивали, а дубинками. А украдкой – и коленом по яйцам… И правильно делали, я вам скажу… – Комбат почесал там, куда его в юности били коленом, обвел проникновенным взглядом темное небо с сытыми звездами и всмотрелся в округлый, тоже сытый, как сейчас казалось голодному экипажу, бок танка. – Почему грязь? Где это вас носило, бойцы?
– В сто первом микрорайоне, господин постмайор, – пояснил Дарий. – На старой площадке вагонзавода. Там скоро не только грязь – монстры какие-нибудь разведутся.
– Да, недорабатывает мэрия, не дорабатывает, – осуждающе сдвинул брови комбат. – Но это не снимает с вас ответственности за внешний, значит, вид боевой машины. Стыдно, бойцы!
– Разрешите отправиться на мойку? – тут же выпалил Дарий.
Постмайор не успел никак отреагировать, а из бока Спинозы уже вылез манипулятор. Сделал несколько движений – и бок засиял чуть ли не ярче прожекторов у КПП.
– Вот это, я понимаю, машина! – восхитился Милица, но тут же назидательно поднял палец. – Однако устранять недочеты, изъяны и погрешности внешнего вида надлежит не после замечания командира, а до, значит, этого замечания.
Дарий подумал, что если устранять «до», то и замечаний не будет, но, разумеется, ничего не сказал.
– Ваше указание исполнено, господин постмайор! – четко и звучно доложил Спиноза.
– Правильно и своевременно отреагировал, боец, – одобрительно сказал комбат и окинул танк пристальным взглядом. Словно только сейчас что-то понял для себя.
Дарий услышал, как забурчало в животе у тоскующего рядом Тангейзера. Дежурный у ворот по-прежнему стоял, вытянувшись в струнку, хотя Милица на него не смотрел. Из глубины воинской части доносились чьи-то веселые сытые голоса. Теплый весенний вечер неумолимо перетекал в ночь, и обитатели хвойного леса, неторопливо и плотно поужинав кто чем, устраивались на ночлег.
– И вот такая машина, считай, простаивает, – задумчиво произнес постмайор. – Задач серьезных нет и, к сожалению, не предвидится… То есть простаивает, значит, уникальная машина, ухода требует, место занимает, и коэффициент, значит, ее полезности ниже уровня отрицательного нуля… Или даже двух нулей… Мда-а… – Милица осуждающе покачал головой и шумно вздохнул, подавив своим выхлопом все ароматы хвойного леса.
А Дарий осознал, что клубок тоскливых мыслей о еде растолкала иная мысль – решительная, даже дерзкая, и мускулистая.
– Возможности у этой машины потрясающие, господин постмайор, – проникновенным голосом начал он, для убедительности прижав руки к груди. – Мы с ней многое прошли, это же чудо, а не танк! Спиноза больше чем танк, он может столько пользы принести, именно пользы, господин постмайор! Да он в одиночку в Дальней разведке может такие задачи решать, сколько и экспедиция в сотню человек не решит.