22 раза, кроме того, около 80 раз созывалась т. н. Конвенция земель, представлявшая собой собрание, половину которого составляли представители сословий, а вторую часть – знать. Между 1603 и 1689 гг. состоялось 17 парламентских сессий и 15 собраний Конвенции сословий, куда уже не входили представители знати. Проведение таких подсчетов значительно осложняется тем фактом, что официальные документы практически не сохранялись. Но даже эти цифры мало о чем, очевидно, свидетельствуют, и тот факт, например, что сессия 1640 г. была самой длинной на протяжении XVI и XVII вв., говорит о том, что любые количественные показатели нуждаются в соотнесении с историческим контекстом. В период 1660–1707 гг. Ассамблея сословий созывалась в среднем на сорок дней ежегодно, однако и здесь необходимо учитывать, что, например, заседания после 1689 г. в среднем были длиннее, тогда как в 1664, 1668, 1675–1677, 1679–1680 и в 1687–1688 гг. шотландский парламент вообще не собирался. Сравнения с другим европейскими представительными учреждениями свидетельствуют, что шотландская ассамблея собиралась чаще, чем, например, Арагонские кортесы или Венгерский парламент, который вообще не заседал с 1662 по 1681 гг. С другой стороны, шотландский парламент собирался реже, чем английский, или представительный орган Соединенных провинций, и даже не так часто, как провинциальные ассамблеи Лангедока, которые созывались ежегодно.
Реформационный парламент 1560 г., заседания которого в равной степени имели определяющее значение как для политической, так и для религиозной истории Шотландии, не может быть, конечно, отнесен к парламентам средневековым. Помимо всего прочего, именно этот парламент разорвал контакты с Римом, что, в свою очередь, привело к изменению отношений с Англией – факт, в значительной степени определивший шотландскую историю Нового времени. Однако с точки зрения той роли, которую ассамблея играла в шотландском обществе, значение сословного органа оставалось таким же, каким оно было в 1290 г., когда слово «парламент» появляется в Шотландии с новым для него значением – как символ коллективного действия по защите интересов страны в период малолетства монарха. Как в период правления Роберта I, так и во время правления Джеймса IV случались отдельные эпизоды, когда парламент играл меньшую роль, но, как правило, он был тем учреждением, в котором решались вопросы наибольшей важности и определялась правительственная политика, особенно в период малолетства монархов, и вырабатывались рекомендации королям, даже если те не очень хотели их слышать. И в этом смысле реформационный парламент 1560 г. не является революционным с точки зрения того, как он работал. Революционными были его решения. Но даже и эти решения по своей природе были более политическими, нежели религиозными, хотя это с трудом признается современными историками. Протестантизм интересовал членов ассамблеи лишь с точки зрения внешней политики и претензий лорда Гамильтона на власть, именно по этим вопросам борьба между фракциями была наиболее ожесточенной в реформационном парламенте. Выиграв войну против