подчиниться – и он выбредает в пятно света.
– Ты что тут делаешь? А?!
Подъесаул делает к Егору шаг, хватает его за ворот, встряхивает. Он смотрит на Егора зло и с подозрением, а Мишель – с досадой и брезгливостью.
– Не трогай его, Саша. Это нашего Полкана приемыш. Он придурок, мелкий еще.
– А… Точно, он. Ты подглядывал, что ли? А, задротище?
Тот мотает головой, что-то бубнит, Кригов отталкивает Егора от себя – силы слишком неравны, чтобы его бить.
Опять кричат:
– Алексан Евгеееньич! К коменданту!
– Пойдем отсюда, Мишель.
Кригов обнимает Мишель за плечи – уже не дружески, а по-хозяйски. Они уходят – вдвоем, а Егор остается один. Уши у него горят так, как будто казак его за них драл. Лучше б он ему по морде съездил, чем вот так унизительно пощадить.
Говорила со мною,
Будто с кем-то чужим.
Идиот. Идиот!
Егор сжимает правую руку в кулак и бьет себя по тыльной стороне ладони левой – по косточкам, чтоб больней. Чтобы почувствовать.
Полкан зовет Кригова в свой кабинет, чтобы продолжить разговор без чужих ушей. Закуривают. Полкан раскочегаривается едким дымом и сквозь него прищуривается:
– На ужин вы к нам его, конечно, смело, Александр Евгеньевич… Я-то бы поморил его еще в карантине, поспрашивал… Мало ли?
– Что, у вас в нем какие-то сомнения? – вскидывает одну бровь Кригов.
– Ну вот то, что он про тот берег говорил… Черт знает.
Подъесаул вскидывает и другую.
– Слушайте-ка, Сергей Петрович… Ну а вы сами вообще знаете, что творится на том берегу-то?
Полкан пожимает плечами.
– Не знаем мы, Александр Евгеньевич. Не знаем мы точно, что там за этим чертовым мостом. Не ходим мы туда. Ну вот… Может, как этот поп сказал, так все и есть. А может, и наоборот все.
Кригов слушает Полкана с удивлением.
– Странновато это, по правде сказать. Понимаю, граница спокойная… Но все же…
– Ну… Необходимости пока не было, – вздыхает Полкан. – И как – не знаем… Знаем, ясное дело. Железка дальше идет – Буй, Галич, Мантурово, Шарья… Наша вот эта вся Костромская область. Киров, оно же Вятка. Ну и где-то там, впереди, Пермь и Екатеринбург, ну и так далее… А живут там, не живут… Я вот думал, что не живут.
– Почему разведка не работает?
– Нечего там разведке делать. За столько лет ни одна живая душа с той стороны к нам не приходила.
Кригов размышляет:
– Вот были бы у вас разведданные… А так – не вижу оснований ему не доверять. Наш человек, православный. Мне сказали, при нем и хоругвь была?
– Ну была, да.
– Вы сам-то верующий?
Полкан разводит руками.
– Ну, как сказать… Ну, наверное. Крещеный.
Подъесаул усмехается, качает головой. Потом все же объясняет Полкану:
– Это вы вот крещеный, а не верующий – знаете, от чего? От жизни хорошей. Один-единственный раз вылез тут у вас нарушитель – и тот оказался божий человек. А послужили бы вы на югах с мое, узнали бы, что значит