этих словах минометчик вздрогнул, вспомнив, видимо, турбазовский холодный номер, от которого их освободила приветливая генеральша.
Темы разнообразились внуками – меньше детьми, прошлыми ветеранскими встречами. И сквозь всю эту разноголосицу неутомимо продолжал пробиваться фагот бывшего интенданта: «У нас на таможне случай был. Один дипломат – известный такой – вез попугая. Все документы оформил, все чин-по-чину… когда с клетки платок скинули, тот возьми и заори: пиастры, пиастры…».
– Товарищи, вы не забыли, что за нами автобус придет в восемь и вернемся поздно вечером! Всем спать! – решительно скомандовал Генрих Людвигович.
– Ирина Яковлевна, идите в душ, а я все тут уберу.
– Ни за что – не генеральское это дело убирать за гостями.
– А что вы всех наприглашали? Вот уж неугомонная… Посидели бы вдвоем… тихо-мирно поужинали… Эскадрон целый запустили… Здесь и двоим-то не разойтись…
– Как так не разойтись? Разве это не номер «люкс» с двумя спальнями, гостиной, раздельным санузлом и телевизором? Где телевизор? Не видно что-то.
– Ирина Яковлевна, не терзайте душу, и так мерзко… Завтра в Совете все им выскажу… Вам действительно телевизор нужен? Я мигом у этих красавиц, дежурных, отберу…
– Похоже, генерал от усталости утратил чувство юмора… Давайте спать – завтра и впрямь вставать уж точно до зари… Спокойной ночи, мон женераль.
Черным, как гуталин, утром и таким же жирным от жидкого света пригостиничных фонарей, они нехотя выходили под липкий и вялый снегопад. Их ждал сюрприз. Вместо теплого «Икаруса» с развеселым водителем перед ними обнаружились два военных вездехода с трапами вместо удобных автобусных подножек и уж, естественно, безо всякого подогрева… Н-да! Чем дальше – тем удобней!
Оказавшиеся поблизости их вчерашние гиды – представитель городских властей с неуловимым взглядом и посланец местных ветеранов – казак-девица в смушковой кубанке – моментально разъяснили дело. Туда, куда их повезут, нет дорог – никакой «Икарус» не выдержит: высота плюс жидкая грязь поверх голого базальта.
Делать нечего. Пришлось забираться в армейскую боевую машину, куда солдаты взлетали джигитами, а ветераны – при поддержке молодых бойцов-водителей – по трое, а то и вчетвером загружали поначалу дам, а уж потом и мужчин. Позднее, когда спуск и подъем по вертикальной железной лесенке превратились по ходу их перемещения в рутину, начались шутки-прибаутки и даже нечто вроде заигрываний. Хотя дамы решительно были против.
– Не кантовать! – командовал генерал от интендантства, подсаживая с двумя бойцами болезненно-тяжелую супругу минометчика, приводя в дикое смущение молодую воинскую смену.
– Примите товар под расписку, – балагурил неутомимый интендант, когда с многими предосторожностями поднимали бывшего юнгу, а ныне цветовода-любителя из-под Тулы с выраженными симптомами паркинсонизма.
Оба генерала – они так и шли в одном