молвлю я тебе,
мой близкий человек.
Мой близкий, самый дорогой,
я не забуду, нет,
пока дышу, пока живой,
пока я вижу свет.
Былые раны отболели
Былые раны отболели,
весна в душе и так светло,
растаял лёд, и прочь метели
отвадило твоё тепло.
Отвадило и растопило
сердечко хворое моё,
недуг коварный излечило,
искру угасшую зажгло.
Искру зажгло, за нею пламя,
и вновь горю, пылаю я,
любви достойно несу знамя
на крыльях счастья для тебя.
Былые раны отболели,
весна в душе и так светло,
растаял лёд, и прочь метели
отвадило твоё тепло.
Авось
Жребий брошен! Была не была,
крест целуют уста!
Темно! Беспросветно! Эх, трын-трава!
Обложила серая мгла!
Что так, что эдак, но только авось
сегодня опора моя,
железобетон, остов и стена, твердыня, опора, судьба.
Авось не предаст и не отдаст!
Авось не оставит меня!
В час лютый авось поддержит, сил даст,
путь к свету укажет, храня.
Жребий брошен! Была не была,
крест целуют уста!
Темно! Беспросветно! Эх, трын-трава!
Обложила серая мгла!
Нет! Не испита ещё чаша
Нет! Не испита ещё чаша
веселья и любви до дна!
Ещё полна она задора,
стремлений и надежд юнца!
Она с годами только краше,
а содержимое ценней!
На сердце и в душе всё ярче
играют чувства, всё сильней!
О чувства! Диво! Буйство красок,
гармонии и красоты!
Так пей же, друг, пей, друг, из чаши
веселья, радости, любви!
Нет! Не испита ещё чаша
веселья и любви до дна!
Ещё полна она задора,
стремлений и надежд юнца!
От края до края
От края до края всю землю пройду,
где потеряю, где обрету,
смело вперёд с надеждой смотрю,
грудью открытой вольно дышу.
Навстречу метелям, дождям и ветрам
в стужу и зной вслед, по пятам
за солнцем иду назло всем смертям,
дай силушки, Боже, рукам и ногам.
Спаси, сохрани, сбереги в лютый час,
беду отведи и не оставь,
прошу, дай узреть в жизни хоть раз
тот край, куда солнце уходит от нас.
От края до края всю землю пройду,
где потеряю, где обрету,
смело вперёд с надеждой смотрю,
грудью открытой вольно дышу.
Взойдёт звезда в ночи
Взойдёт звезда в ночи,
и путеводный свет
блеснёт во мраке хладном,
приветствуя рассвет.
Средь горести и бед
вновь