не мог отделаться от навязчивой тревоги, что терзала его на протяжении всего дня. Весения так и не вышла к ужину. Чувствуя себе неловко, он думал подойти и извиниться, но попасть под чужой взгляд не хотелось, всё же Весения не деревенская девка, а самая настоящая госпожа.
«А кто же теперь я?» – с тяжестью на сердце спросил себя Горислав.
– Ладно, раз уж всех допросили, пора бы и улоговениваться, – отставив миску в сторону, протянул Маридар.
– Доброй ночи.
– Да какой там, надо сначала убедиться, что все на своих местах стоят.
Горислав сидел у костра, не ощущая усталости. Будто неведомая сила приковала его к месту, заставляя ожидать неизвестно чего. Дозорные стояли в отдалении и время от времени обходили лагерь по кругу, из общей палатки, устланной тонкими лежаками, доносился храп. Сон просто не шёл, поэтому мужчина просто сидел у костра и его терпение, вскоре было вознаграждено.
Услышав шорох, он повернул голову на шум и наткнулся на смущённый и немного испуганный взгляд девушки.
– Не против, если я немного посижу у костра? – тихо спросила она, подойдя ближе.
– Нет, конечно, присаживайтесь, – ответил Горислав, отодвинувшись в сторону, тем самым уступая нагретое место.
Она уже успела облачиться в дорожное платье, но даже этот наряд не выглядел подходящем для зимы. Богато украшенное вышивкой, тёмно-синее одеяние соответствовало статусу богатой госпожи, а шитый серебром голубой платок, сразу указывал на достаток. Но мужчина видел, что ткань не настолько плотная, чтобы сохранять тепло.
«И как она не боится заболеть?» – промелькнула мысль.
С тяжёлым вздохом поднявшись, Горислав снял свой плащ и накрыл им плечи девушки. Вблизи костра было не так холодно, как в лесу, но его одежда была куда теплее, поэтому потерю плаща он мог пережить.
Некоторое время они молча наблюдали за огнём, покуда ожидание не стало для мужчины слишком мучительным.
– Могу ли я просить прощения за случившееся? С моей стороны было неправильным мучать вас расспросами.
– Ничего страшного, если я смогла пережить нападение, то несколько безобидных вопросов мне уж точно по плечу, – с улыбкой отозвалась она. – На самом деле, мне просто было неприятно узнать, что эти люди относятся ко мне как к какой-то реликвии.
– Что именно вас смутило?
На мгновение Весения погрузилась в мысли.
– Знаете, меня смутили даже не сами слова, а то, с каким восхищением они были сказаны. Я уже не в первый раз замечаю, как на меня смотрят. Мне претит сама мысль, что можно вот так легко, с улыбкой, отдать жизнь за кого-то. Неужели этого можно добиться одной только красотой?
Повернувшись к девушке, будто бы влекомый некой силой, Горислав коснулся прекрасного лица. Пальцами, дрожащими от волнения, он отвёл непослушные локоны. Золотистые волосы, на ощупь оказались такими мягкими, будто шёлк.
Весения слегка отвернулась от него, из-за чего волосы упали обратно на лицо, скрывая алеющий на щеках румянец.
– Можете