обычаи?
Где твои искренние индейские верования? Не прилежно заученные из книжек, а настоящие, естественным образом впитанные с детства? И не пытайся даже прикидываться, делать вид, будто на самом деле веришь.
Как ты можешь лицемерно молиться всего на 4 стороны света, когда уже знаешь со школы, что их ровно 360? Замучаешься столько раз выпускать дым из трубки – и обидишь тем самым остальные 356 сторон…
Как ты можешь искренне верить в Птицу Грома, когда уже твёрдо знаешь, что там, в грозовых тучах, скрывается вовсе не она, а всего лишь великанские электрические разряды?
Так какой вообще смысл жить на лоне природы псевдо-индейским отшельником, без своего народа?
А хотя бы и не отшельником. Пусть даже вы будете там жить вдвоём, или втроём, или даже вдесятером, или даже если вас наскребётся целая сотня – ну нет у вас общих корней и общей истории, вы просто недолговечная толпа одиночек-единомышленников.
И с вашим поочерёдным уходом всё это постепенно исчезнет…
Получается, что ты, одинокий индеанист в глуши, – вот уж, действительно, как самый «последний из могикан», – варишься в своём собственном индейском соку. С таким же успехом мог бы вариться и в городе, у себя дома.
Нет, я не спорю: как некое испытание своих душевных и физических сил жизнью в дикой природе, такой опыт вполне подходит – но не более того.
До сих пор, когда я слышу об очередных маниакальных попытках вести настоящую «индейскую жизнь» на лоне природы, я по-доброму внутренне ухмыляюсь в свои внутренние усы. Ну-ну. Поглядим. Ну – год, ну – два, максимум. Некоторые, одарённые особой упёртостью, дотягивают и до восьми. Дело времени. Все эти попытки изначально обречены на провал. Да и какой вообще смысл – никогда городским индеанистам не привыкнуть до конца к такой бичевской жизни. Будут, конечно, какое-то время жить и терпеть, но внутренне постоянно мучиться. Выехать на Пау-Вау на десяток-другой дней – это да, милое дело! А потом, быстрей – по своим уютным кирпичным пещерам, заниматься индеанизмом.
То же самое, кстати, касается и организации время от времени в глуши разных утопических «индейских общин». Все они – до создания семейных пар и особенно до появления в них детей: женщины, в конце концов, развалят что угодно – от Битлз до общины. Им никогда не ужиться вместе, они всё перетягивают на себя, в свою семью, своим детям: будут вечно делить домашнее хозяйство, деньги, лучшее жильё; спорить, кто из них больше работает, а кто, зараза такая, вообще не работает; постоянно ревновать и затевать интрижки; и т. п. Жить раздельно, рядом по соседству – это сколько угодно. Но это уже, извините, называется просто деревня, а не община.
СРЕДИ БЛЕДНОЛИЦЫХ СОБАК
Городской следопыт. – Вставляю резинки во все дырочки. – Индифферентный вахтёр. – Я в амплуа Вестника печали и радости. – Король ненужных профессий. – Моя спящая интуиция
Итак, уволился я с большим удовольствием из гидрометслужбы и вернулся