собравшиеся в зале испытывали что-то вроде религиозного экстаза – они орали, пробовали вторить словам, а некоторые начинали толкаться и устраивать потасовки. Группа на сцене была целиком из женских представителей местных жителей – барабанщица, две виолончелистки и солистка. Солистка стояла около края сцены и пела в некое подобие микрофона. Назвать эти вопли пением комиссар не смог бы даже при всём своём желании – солистка хрипела, шипела и рычала, а текст был просто набором несуразицы:
– Ничего не прошу, оставь меня! Буду крутиться как колесо! Никто не свяжется со мной! Будь я проклята! Я играю в группе! Видишь, тварь, я играю в группе!
Комиссар осторожно протиснулся сквозь разгорячённую толпу и оказался около барной стойки. Бармен прекратил протирать бокалы и обратил на него своё внимание:
– Не могу ничего предложить, кроме воды, – он взял один из бокалов и, наполнив его из-под крана, протянул комиссару.
– Тебя не удивляет моё присутствие? – оценил спокойствие бармена комиссар Поляков.
– До тебя были и после тебя будут, – бармен смотрел на него своими слегка выпученными оранжевыми глазами, немного склонив голову набок.
– Поэтому – вода? – Поляков отпил и почувствовал идущий от содержимого бокала лёгкий запах серы и кислый привкус на губах.
– Прости, – ухмыльнулся бармен, – мне проблемы не нужны.
«Странно, неужели все бармены такие, – подумал комиссар. – Кого-то он мне напоминает…»
«Он, кстати, уже знает о происшествии на улице, – прошептал Теф, – но доносить не собирается.»
«Спасибо ему и на этом, – подумал комиссар. – Не знал, что ты можешь читать их мысли.»
«Он так громко думает, глядя на тебя, – захихикал Теф, – что тут даже самый псиглухой услышит…»
«Попросил бы,» – обрёк в грозный вид свою мысль комиссар и Теф притих.
– Вижу ты на девчонок пришёл посмотреть, – проявил прозорливость бармен.
– Хотел с ними поближе познакомиться, – не соврал комиссар, – но после выступления.
Бармен понимающе кивнул, скривился в улыбке, обнажив свои кривые клыки, и вернулся к протиранию стаканов. Комиссар молча пил воду, ожидая, когда уже закончится звуковая какофония, так неприятно давящая на его уши и сознание. Песни следовали одна за другой, репертуар группы казался бесконечным и однообразным, но он понемногу стал замечать, что солистка всё чаще кидает взгляды в его сторону. И, проснувшееся вдруг, профессиональное чутьё подсказало ему, что сейчас что-то произойдёт.
– Последняя песня и наш специальный гость! – солистка смотрела в сторону комиссара и показывала на него рукой.
Все зрители в зале как по команде повернулись и посмотрели на Полякова.
– Ты же не хочешь их расстроить, – криво усмехнулся бармен и его улыбка очень не понравилась комиссару.
Так же, как и не понравились ему эти взгляды сотен оранжевых глаз, внимательно