принимаешь Бога в душу свою? Или я опять зря потратил свои силы, чтобы спасти тебя?
Я встал на ноги. Стоять было тяжело, я оперся о стену.
– Док, спасибо, что вылечил. Я твой должник…
– Просто ответь, «да» или «нет»! – жестко оборвал меня Док.
– Да, – ответил я. – И надеюсь, я не разочарую тебя больше.
Док устало сел за стол и закрыл лицо руками.
– Сэйра, – негромко позвал он. – Войди и стань женой Майклу. И да будет ваш союз вечным!
В дверь вошла рослая женщина с суровым лицом и широкими плечами.
– Здравствуй, Майкл. – ровно сказала она. – Отныне ты не брат, а муж мне. Навсегда.
Глава 2. РАЙ И АД
РАЙСКАЯ ЖИЗНЬ
Когда Сэйра мне сказала «навсегда», я посчитал это обычной ритуальной фразой. Но день сменялся другим, неделя проходила за неделей, и ничего не предвещало никаких перемен. Вот тогда это слово стало приводить меня в ужас, а мое решение остаться больше не казалось единственно правильным!
Жизнь братства была строго регламентирована и однообразна. Утро начиналось с короткой молитвы, потом завтрак и построение мужчин на работу. Каждый сам выбирал то, что он будет делать, работали сосредоточенно и молча.
Женщины тоже работали, но отдельно: у каждой стояла швейная машинка, они шили какую-то одежду из очень плотной ткани. Но я никогда не видел, чтобы хоть кто-то такую одежду носил.
Работая вечерами, Сэйра сшила вещи и для меня. Пожалуй, это единственное, за что я ей был благодарен: в одежде бывшего мужа Кэтрин я постоянно чувствовал какой-то немой упрек.
В воскресенье никто не работал, все надевали чистую одежду и собирались на площадке перед зданием на проповедь. А еще, в этот день все ходили в гости к соседям и рассказывали о своих грехах из прежней жизни. Так я узнал, что Сэйра заработала на оцифровку, разорив компанию своих родителей, снабжая конкурентов инсайдерской информацией. Когда все вскрылось, отец застрелился, а мать умерла. Сэйра сожалеет, что согрешила и поступила нехорошо. Но родителей ей не жалко, потому как они были упрямые и тупые.
Я не уверен, что все истории, которые я здесь услышал, имели хоть какое-то отношение к реальности. Но это было единственным развлечением для всех. И чем страшнее и изощреннее оказывался проступок, тем большую аудиторию собирал рассказчик. Но вот Сэйре я почему-то верил.
Айзека, который мне помог, когда я подхватил лихорадку, приглашали в гости все. Его преступлениям не было числа и рассказывал он их замечательно: с драматическими паузами, риторическими вопросами и обязательными слезами в финале!
А вот я ничем поделиться не мог. Я не заблуждаюсь на счет своих добродетелей: образцом поведения меня точно никто не считает. Но в чем каяться-то? Что моя бывшая меня кинула, а весь мир дружно встал на ее сторону? Что потерял свои деньги и сюда попал из—за недоработки программеров, которые писали антивирус? После разговора с Доком я честно пытался принять Бога. И потому