кружка, для которой кто-то заботливо навесил с внутренней стороны крышки колодца крючок. Действительно, не пить же из ведра как лошадь. Я улыбнулась своим мыслям, но сдержалась и кружку не тронула. Хотя во рту пересохло так, будто я кросс на жаре пробежала.
Вернулась в машину, взяла специально приготовленные для отбора воды емкости, и сделала еще несколько больших глотков привезенной с собой минералки.
– Чего из колодца не пьете? Брезгуете? – раздался мальчишеский голос, когда я вернулась и принялась наполнять бутылки водой.
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я испугалась, вздрогнула и слегка расплескала воду на ботинки. Но взяла себя в руки и, не поднимая головы, закончила забор и крепко-накрепко закрутила крышки на обеих бутылках. Лишь после этого распрямилась и посмотрела в сторону говорившего.
Недалеко от меня сидел на соседском заборе мальчишка. На вид ему было лет десять-двенадцать, но могу ошибаться, определение детского возраста на глаз никогда не было моей сильной стороны.
– Привет… сказала я с дружелюбной улыбкой.
Мальчишка был самым обычным. Одет в теплый свитер с высоким горлом и яркую стеганную жилетку. Джинсы на коленях грязные и с дырами. Так сразу и не поймешь, то ли действительно подрал на заборах, то ли так было задумано изначально. Подошва кроссовок перепачкана жирной свежей землей
А лицо… Лицо вроде бы и обычное: подвижный рот, растянутый в улыбке; нос картошкой; всклокоченные волосы торчат черными кудряшками над чистым, высоким лбом. Но вот глаза… Черные-черные… как два уголька… и смотрят настороженно в отличие от улыбающегося рта. Глубоко смотрят и умно… и слишком серьезно для обычного ребенка. Или это у меня опять воображение шалит?
– Здравствуйте, – он рассматривал меня в упор без всякого стеснения. – А вы из города? Приехали воду на анализ взять?
– Да… А ты местный? Живешь тут? Как тебя зовут?
– Так воду недавно брали, в ла-ра-ба…лабораторию. Плохой анализ? Нельзя пить? – мальчишка проигнорировал мои вопросы.
– Не знаю… я из другой лаборатории. Думаю, что, если бы воду нельзя было пить или она содержала вредные для здоровья вещества, колодец бы сразу закрыли. Питьевая вода – это очень серьезно.
– Значит, люди в деревне болеют не из-за нее? А чего тогда?
– Какие люди болеют? – сразу зацепилась я за случайно брошенную фразу.
Мальчик замолчал, будто понял, что сболтнул лишнее, и перестал улыбаться.
– Ну, воду же не просто так брали, – продолжила я расспросы. – Наверняка что-то случилось. Врач должен был приходить, расспрашивать.
– Не знаю, доктора не видел, про анализ мне другие рассказали. У нас тут чужих не любят. Граница рядом, мало ли кто ходит и чего вынюхивает.
– Действительно. С подозрительными людьми стоит держаться настороженно. Но врачи-то чем не угодили? Они же добра хотят. Проводят расследование, чтобы не допустить распространение опасного заболевания…
– А оно опасное? –