но, услышав команду сержанта: «К машине!» – понял, что мы прибыли на место. Первым с брони спрыгнул сапер и своим щупом начал проверять небольшое углубление на обочине, отдаленно напоминающее капонир.
Как оказалось, это было место парковки нашего БТР. Когда сапер поднял руку и махнул водителю, БТР аккуратно заехал в углубление и развернул башенный пулемет в сторону «Черной площади». Солдаты вытащили из бронетранспортера ящики из-под боеприпасов и соорудили из них стулья со столом. Часть солдат осталось в БТР. Четыре бойца вытащили маскировочную сетку, закрепив одну сторону за открытые люки силового отделения БТР, а другую положили на землю, прижав камнями. Таким образом был создан импровизированный штаб управления взводом. Сержант поставил на ящики переносную радиостанцию и надел наушники. Баганян поднес ко рту микрофон и произнес:
– «Дунай», я «Навес один» прием. Занял позицию.
Черную площадь периодически утюжили танки и артиллерия, поднимая пылевую завесу. С заставы ГСМ, где-то со стороны скалы, были слышны хлопки миномета. Пристрелка невидимых целей продолжалось до тех пор, пока не выставились на свои места все бронетранспортеры роты, вышедшие на сопровождение. Минут через тридцать, после нашего прибытия на место, мимо нас пошла первая колона из бригады. Шла «Риска» – позывной автомобильной роты 70 ОМСБР. Прошел БТР, затем спаренная зенитная установка на базе КАМАЗ и затем, соблюдая установленную дистанцию, пошли КАМАЗы: сначала крытые брезентом, затем наливники68. На дверях автомобилей через открытые окна висели бронежилеты. Замыкал колону «связной» БРДМ69. Прошло примерно часа три. Колонны шли как в сторону бригады, так и в обратную сторону.
68 Наливник – на жаргоне военных бензовоз, автоцистерна для перевоз- ки жидкого топлива.
69 БРДМ – бронированная разведывательно-дозорная машина.
Иногда на большой скорости проезжали одиночные БТР и другая техника, как правило, принадлежащая одному из батальонов бригады. К полудню солнце «раскочегарилось» по полной. Я хотел забраться на БТР, чтобы взять из боевого отделения оставленную книгу. И коснувшись поручня БТР, вскрикнул от боли, резко одернув руку. Рука моментально покраснела. «Ожег»,– понял я. Броня раскалилась настолько, что обжигала как сковородка, нагретая на огне. Сержант достал аптечку и перебинтовал мне обожженную кисть:
– Как вернемся на заставу, подойдите к санинструктору, чтобы мазь наложил от ожога. Товарищ старший лейтенант, вы осторожней, на этой броне сейчас можно кипятить чайник. Я заматываю руку бинтом или тряпкой, перед тем как залезть на БТР,– назидательно произнес Баганян.
– Не обожжешь – не поймешь. Все приходит с опытом,– ответил я.
– Опыт – вещь необходимая для жизни, а вот на ошибках учатся только дураки,– усмехнулся сержант.
– Что по связи говорят? Сколько еще будем здесь жариться? – спросил я.
– Ждем команды. Скажут,– ответил сержант.
Наконец