в трех экземплярах, осталось только поставить подписи и печати, так что сегодня мы с этим вопросом и закончим. А завтра ты, Перси, я и Вустер отправимся в Шрусбери на встречу с твоим отцом Нортемберлендом, как и договаривались. Он должен нас там ждать с шотландскими войсками. К сожалению, мой тесть Глендаур еще не готов к походу, но, полагаю, пару недель мы без его армии вполне можем обойтись. А вы, Глендаур, давайте не тяните, собирайте друзей, вассалов, окрестных дворян, всех под ружье ставьте.
– Да я и быстрее управлюсь, – обещает Глендаур. – Скоро приеду к вам и привезу ваших дам с собой, а вам лучше не ждать до завтра, а уехать потихоньку прямо сейчас, иначе начнутся все эти прощальные сопли-вопли.
Хотспер, оказывается, все это время внимательнейшим образом изучал карту и теперь выражает недовольство:
– Мне кажется, что мой надел получился меньше ваших. Смотрите, как излучина реки отхватывает от моих владений изрядный кусок отличнейших земель! Я поставлю вот здесь запруду и выпрямлю русло, чтобы не терять богатую равнину.
Глендаур никакой разницы не видит.
– Так ничего же не изменится! Все останется как прежде.
Мортимер, напротив, разницу прекрасно видит и возражает:
– Посмотри внимательнее, Перси: река выше по течению забирает в другую сторону и отхватывает изрядный клок моих земель, так что твой ущерб полностью компенсируется.
Вустер же принимает сторону племянника: он считает, что в запруде есть смысл.
– Так и сделаю, – решает Хотспер. – Выйдет по затратам недорого, а по результату хорошо.
– Русло изменять не надо, – твердо говорит Глендаур.
– Не надо? Это почему?
– Не бывать этому!
– Да? А кто мне запретит?
– Как – кто? Я запрещаю!
– Чего-то я не понял, – дерзит Хотспер. – Скажите по-уэльски, а то по-английски вы как-то невнятно выражаетесь.
Глендаур действительно лишен чувства юмора и сарказма не чувствует, понимая каждое сказанное слово буквально.
– Я английским владею не хуже вас. Я воспитывался при английском дворе и, между прочим, написал кучу текстов к вашим английским песням. Мои стихи обогатили и украсили ваш язык. А каковы ваши заслуги перед уэльским языком?
– Ой, и слава богу, что у меня нет заслуг перед вашим языком. Лучше я буду мяукать, как котенок, чем кропать ваши дурацкие баллады. Скрип несмазанного колеса намного приятнее, чем ваши сладкие жеманные стишки.
Глендаур внезапно сдается. То ли ему надоело спорить с несносным Хотспером, то ли он решил для виду уступить, а потом исподтишка нанести ответный удар. Пока не знаем, поэтому с интересом будем наблюдать.
– Ну, ладно, пусть отводят русло реки, – говорит он.
– А мне без разницы, – неожиданно заявляет Хотспер. – Верному другу я и втрое больше могу отдать просто так, безвозмездно, я не жадный. Но коль уж у нас тройственный договор и сделка, а не дружеская дележка, то я буду торговаться до последнего, ни на волос своего не уступлю. Так что, текст готов? Можно подписывать и ехать?
– Да, ночь лунная, видно хорошо, можно