меня второй рукой за спину и приникая к губам.
Я оцепенела. Не в силах поверить, что это происходит со мной, еще несколько ударов сердца позволила незнакомцу жадно целовать меня, а потом возмущенно забарахталась.
Удивительно, но удерживать меня силой блондин не стал. Разжав руки, подложил их под голову и самоуверенно усмехнулся.
– Понравилось?
Не ответив, я размахнулась и ударила его по лицу. Пощечина вышла звонкой. От удара у блондина вновь лопнула губа, на перчатке осталось несколько капель крови.
– Ну вот, с виду такая милая и беззащитная, а дерется, словно бешеная кошка, – устремив глаза вверх, невесть кому пожаловался парень.
Вытерев губы, я поспешно поднялась на ноги. На всякий случай приготовила еще один шарик, но незнакомец словно забыл обо мне, продолжая с преувеличенным вниманием разглядывать облака.
Я же вздрагивала всю дорогу, пока не дошла домой.
В особняке ждал самый настоящий хаос. Во что бы то ни стало вознамерившись облагородить наше новое жилище, мама развила бурную активность. Сбившиеся с ног слуги мыли, чистили и скребли все вокруг, только вот дом по-прежнему производил жалкое впечатление.
– Милая, как погуляла? – мама лишь на мгновение повернулась ко мне и вновь сосредоточенно уставилась на две картины, которые горничная попеременно прикладывала к стене.
– Хорошо, – я спрятала руки за спину и поспешно, чтобы мама не заметила, как пылает мое лицо, шмыгнула мимо. – Пойду, умоюсь.
– Ужин через час, – выбрав, мама указала на левую картину. – Мэйса тебя проводит и покажет комнату.
В сопровождении горничной я поднялась на второй этаж. Мне отвели самую дальнюю комнату, как пояснила Мэйса, леди Вердкурт очаровал открывающийся вид из-за окна. Собственно, лесным пейзажем достоинства спальни и ограничились.
Из-за массивной мебели небольшая комната выглядела крохотной. Почти половину пространства занимала огромная кровать с балдахином, возле стены стоял здоровенный платяной шкаф, в углу приткнулся зеркальный столик. Я любила свет и простор, моя столичная спальня была оформлена в голубых оттенках, здесь же обои оказались темно-зелеными, потолок вовсе выкрасили в коричневый цвет.
– Какое платье наденете к ужину? – мои вещи успели разобрать, и теперь горничная разглядывала содержимое шкафа.
– Это, – я наугад ткнула в ближайшее.
За сборами время пролетело быстро. Я успела проголодаться, но стоило зайти в столовую, как аппетит пропал сам собой.
Уж не знаю, кто жил здесь до нас, только вот о существовании картинной галереи представления он имел весьма смутные, вразнобой обвешав портретами все стены. По спине невольно побежали мурашки, казалось, картинам надоело одиночество и теперь изображенные люди с жадным любопытством глазеют на нас. На некоторых полотнах краски облупились и изображения куда больше напоминали призраков, отчего общая жуть еще усиливалась.
«Прекрати! Водись в доме что-то потустороннее, отец непременно бы почувствовал!».
– Санви,