нашей деревни. Будущее, в котором креативные идеи не будут замалчиваться, а интеллектуалы не будут изгоями. Мой отец мог бы открыть это будущее для всех.
Будучи в прошлом выдающимся нейробиологом из Славимира – столицы голубоглазой Расы, а теперь ведущим инженером здесь, в Зете, отец был твердо убежден, что наша деревушка – уникальное средоточие ума, превосходящее даже великий город Ведасград – столицу Серой Империи и всех трех Рас.
В самом центре инженерного собрания, глубоко задумавшись, я наткнулась взглядом на Зорана. Его лицо представляло собой отражение сосредоточенности, а глаза – туманную дымку наблюдательности. Каждый контур его лица выражал серьезность момента. Он был поглощен процессом, жил и дышал ради инженерных работ в этот момент.
Мое сердце взволнованно забилось при воспоминании о прошлой ночи: его губы на моих в густой темноте, шепот извинений в тишине между нами. Чтобы скрыть улыбку, я опустила глаза. Даже при дневном свете воспоминания о нашем поцелуе не могли сложиться в связную мысль.
Я попыталась снова вслушаться в папину речь, но не смогла. Взгляд Зора встретился с моим. Тайный обмен взглядами остался незамеченным в гулкой болтовне шатра. Скрытая улыбка прокралась на его лицо, растопив его серьезный вид и развеяв мое оцепенение.
"Зоран…" – шептало мое бьющееся сердце, – "милый, драгоценный и до боли родной".
Мама передала мне тарелку, наполненную разнообразными свежими овощами из столовой: морковь, картофель, а сверху щедрый кусок свежеиспеченного хлеба.
– Я не голодна, мам. Спасибо, – пробормотала я, легонько отодвигая тарелку.
– Даряна…, – в ее глубоких лазурных глазах отразилось беспокойство. Я прекрасно знала, о чем они говорят.
Мама всегда расстраивалась, когда я отказывалась от еды. Как будто мой пропуск обеда мог каким-то образом подорвать мое здоровье и привести к сильному истощению.
– Я в порядке, мам. Не волнуйся.
Похоже, мои слова не были услышаны. Она по-прежнему не сводила с меня испытующего взгляда.
Каждый раз, когда это происходило, меня охватывало чувство вины. Мои родители дали мне поистине необъятное количество любви; они всегда относились ко мне как к самой драгоценной жемчужине. Может, я и вправду такая особенная в их глазах… Учитывая жесткий закон, установленный властями Серых – каждой семье в деревнях разрешено иметь только одного ребенка. Так что моим родителям было трудно не посочувствовать. Их " жемчужина" оказалась не такой блестящей, как остальные. Я отличалась от других детей, у которых были здоровые мозги, функционирующие как надо. А мои иногда с трудом справлялись даже с простейшими ситуациями.
Чаще всего я не решалась делиться этими моментами сбоев моего мозга и постоянных головных болей с родителями. Им не нужны были лишние поводы для беспокойства.
Вот если бы их сыном был Зор, они бы точно им гордились…
– Прости,