со впалыми щеками и неестественно острыми скулами постепенно начала проступать ехидная гримаса; он явно получал удовольствие, наблюдая за моим страхом.
Набравшись смелости – откуда она взялась, я понятия не имела, – я выпрямилась и заставила себя встретиться с ним взглядом.
Ухмылка гончего померкла, и он выругался себе под нос. Его грубая хватка сомкнулась вокруг моих запястий, когда он щелкнул стальными фиксаторами наручников, с холодной точностью набирая какие-то цифры кода на замке.
– Нет нужды быть таким грубым. – собрав все свое иссякающее самообладание, я умудрилась выдернуть кисти из его тисков.
Сол на долю секунды замер, его полные бешенства глаза впились в меня.
– С чего ты взяла, что у тебя вообще есть право разговаривать со мной?! Твое место в клетке, грязная тварь!
Безмолвно мы взирали друг на друга, а порывы ледяного ветра лишь напоминали о неизбежности назревающего конфликта.
Злобно фыркнув, Сол рванулся вперед и рывком дернул меня за наручники.
Что за этим последует, я не знала. Но в голове крутился вопрос: почему Макс оставил меня? С этими извергами…
Мир померк под звуки ругани маниакального Сола и мои отчаянные попытки освободиться от его цепкой хватки.
Когда мы спускались по ступенькам, в воздухе витал знакомый озноб, а полированные стальные перекладины неприятно холодили ладони. Мы шли по прежнему коридору. Гул паромных механизмов слабым гудением отдавался по сторонам.
Внезапно освещение тусклых ламп померкло. Продолговатые трубчатые светильники под потолком замигали, наводя жути на стальные стены.
"Бах! Бах!" – резкие звуки выстрелов потрясли гнетущую тишину, раздаваясь с верхней палубы.
– …Что это было?! – я обернулась, застыв от испуга, и устремила взгляд на темную лестницу. Она вырисовывалась вдали коридора, словно скелетный фантом.
Сол промолчал. Его тонкие плотно сжатые губы, на которых виднелся старый уродливый шрам, растянулись в плотоядном оскале.
– Пойдем, деревенщина!… Вперед пошла!
По мере того как на моих запястьях защелкивались кандалы карцера, наши взгляды не размыкались.
Его хищные глаза были лишены каких-либо эмоций, именно это меня и пугало в нем. Гончий поднялся и стремительно вышел из карцера.
В полном изнеможении я обвела глазами помещение блока. Заключенные!… они исчезли, их койки были пустые, как ржавые оболочки. Неизвестность грызла меня изнутри. Неужели их перевели в другое место? И что означали те выстрелы?
Я опустилась на пол, прижавшись спиной к холодной стене, и растворилась среди накативших волн страха.
Ждать здесь. Это все, что я могла сейчас делать.
Время тянулось, и мой разум погружался в воспоминания, пронизанные тропами прошлого, возвращаясь к тому времени, когда жизнь была нормальной. И тогда это было благословением – жаль, что я понимаю это только сейчас… Папа. Мама. Моя родная