сынов отнимали османы.
А в степи, у седого кургана,
Мать, в пыли рыдая, валялась,
Потешались над ней басурманы,
Было весело им, и смеялись.
В янычары, в полон уводили,
Где трёхлетние всё забывали,
Там жестокостью наградили,
Чтоб славяне славян убивали.
И в дальних землях и странах,
Не узнавшие ласки от мамы,
Повзрослели славяно-османы,
А шатрах подросли басурманы.
В поход шли османо-славяне.
Меч кривой для боя им легче.
Васильковые глазки от мамы.
В них отцовы казацкие плечи.
И акынджи топтали конями
Да рубали славян ятаганом,
Не узнавши отчизны, Иваны
В пехоте кололи штыками.
Не помня ни мамы, ни таты,
Братьёв, как врагов, губили
И давно позабытую хату,
Подожгли, добро растащили.
Жестокости было без меры.
Разоряя славянских братьев,
Мечом сын рубил неверных,
Кто рожал его в отчей хате.
За Днепром погибала правда,
У османа своей нет утраты.
А брата столкнули с братом,
И могучий Днепро заплакал.
Столько лет водою в песок,
Когда шли янычары ратью.
Нам казалось: какой там срок?
Ну а всё повторилось, братья.
Первая гроза
К концу апреля
Небо чернело,
И гроза – дырявым ведром.
Туча без дела
Болталась неделю.
Ну вот, полилось, потекло.
Лужи налились
Везде в изобилье,
Капли как стрелы, под гром.
И ещё всё шутили:
«Зонтов нет! Отвыкли!
Смотри, как бегут в метро».
Вот веткам – подарки,
Зелёный лист, яркий.
Теперь, по приметам, тепло.
С той первой грозой —
Надеюсь, не бабье —
К нам лето опять пришло.
Храм
…Поджёг Божий дом фашист,
Потушить! А вокруг ни души.
У врат храма убитый лежит,
И Отец православный спешит.
С креста злато слезою бежит,
Капли капают вниз с высоты.
И в подвалах мольба: пережить,
И глядят на восток, как кресты.
А огонь колокольню крушит.
Крик беды с «губы» не звучит.
Звать народ набат не спешит,
Колокольный язык не стучит.
Души в стон, и руины в тиши.
Где был храм, там пепел один.
Дымом дышат дома, чтоб жить.
Ветер зло только сажу кружит.
Как грехи Отцу отпустить?..
Он с молитвой к тому, кто вершит,
Рваной рясой, как горем, накрыт:
«Не прощай, Боже их! Накажи!..»
Ненавижу вас, война
Да. Там становятся роднее.
И все поступки там честнее.
Взрослеют там не по годам.
Прощаются, как навсегда.
Ведь встречи – это иногда.
А что нам радость? – ерунда.
Порой