среди орды женщин, которые стремительно пронеслись через твою жизнь, я единственная, кто во время проведения спасательной операции, как в фильме «Миссия невыполнима», врезала тебе так сильно, что ты раскрыл в себе поэтическое дарование?
– Ты отлично подвела итог.
Он вдруг повернулся и лег на спину, положив голову и плечи ей на колени. Он улыбнулся, когда Талия насторожилась и уставилась на него сверху вниз:
– Это единственное место, где я могу прилечь.
Она сглотнула, поборов желание погладить его по лицу и запустить пальцы в роскошную гриву.
А еще Талия преодолела самое безумное из всех желаний – нагнуться и поцеловать его в лоб, прежде чем начать тыкать в него иголками от шприцев и резать скальпелем.
С огромным трудом поборов несвоевременную страсть, он поставил медицинский лоток на пол, а затем повернулся к ней так, чтобы она имела возможность лучше рассмотреть его рану.
Талия чуть не задохнулась, когда он поднял голову и промурлыкал:
– Так мне будет удобнее всего подавать тебе инструменты, пока ты работаешь.
Она резко и немного нервно кивнула и откашлялась, надеясь таким образом изгнать из головы все неразумные мысли.
Затем приступила к тщательному осмотру раны.
Харрис посмотрел на загадочную женщину, которой предстояло спасти его.
Он держал фонарь под оптимальным углом, чтобы ей была хорошо видна рана. И пока Талия вводила ему обезболивающее, он успел ее рассмотреть.
Она была не просто красивой женщиной, а уникальной и магически притягательной. Харрис не успел произнести и половины того, что было у него на уме, когда Талия обвинила его в пристрастии к поэтичности.
Она откашлялась, и он осознал: она старается успокоиться. Харрис мог бы поспорить, что ее волнение никоим образом не связано с проводимой процедурой.
– Итак, пуля прошла через мышцу, задела край лопатки и три ребра. Сухожилия и нервные волокна не порваны. Мышца повреждена в месте входа пули, на выходе образовалось небольшое отверстие. Но самое главное, это кровотечение. Задето несколько артерий, которые находятся вне зоны досягаемости. Мне придется расширить и углубить рану, чтобы прижечь артерии и установить дренаж. Я наложу глубокие швы на самых травмированных тканях, но оставлю рану открытой. Как только опухоль спадет и будет ясно, что внутрь не попала инфекция, я зашью рану.
Объясняя, Талия продолжала осуществлять свой план с безупречной сноровкой. Харрис помогал ей.
Каждая минута дарила ему все более невероятные ощущения. Не только его тело реагировало на прикосновение к ее теплым бедрам или на ее разгоряченное и опьяняющее дыхание, ласкавшее его кожу. Он никогда не испытывал единения ни с кем, даже во время работы со своими братьями или подчиненными. Харрис ни разу в жизни не позволял другому человеку брать на себя бразды правления. И тем более никому не доверял свое физическое благополучие. Он никогда раньше так не желал женщину, не восторгался ее умениями, не хотел баловать ее и быть готовым умереть за нее.
Неужели