– каждый раз чертова рулетка! И это еще одна причина, из-за которой у меня ничего не получается с парнями, – у меня подсознательная тяга к противоположному полу и сознательное его избегание. Или наоборот? Сознательная тяга… ох, я в этом ничего не понимаю. Короче говоря, дилемма.
Честное слово, лучше б я была немой, как Коралина. Был бы предлог не произносить ни единого слова. Наверное, я не нормальная, я часто задумываюсь об этом. Какому парню вообще понравится сумасшедшая? Разве что какому-нибудь психу, а псих мне не нужен, м-да.
– Ты вовремя, – говорит женщина, забирая из моих рук чехол с ноутбуком и коснувшись одной рукой моего плеча в знак благодарности. – Спасибо тебе, Валерия. Не знала, что у Валеры такая красивая и милая дочь. Не поленилась, приехала, спасибо. Ты очень нас всех выручила.
– Пожалуйста, мне было нетрудно, – отвечаю со сдержанной улыбкой. – Я пошла?
– Да, конечно, иди, – произносит она, взяв поудобнее в руках свой ноутбук, но вдруг снова начинает мило болтать, а я, присмирев, вынужденно замираю, так и не успев сделать ни одного шага к отступлению. – Задержала тебя, а ты, наверное, должна встретиться с друзьями, с молодым человеком, развлекаться в клубах, как это делает моя дочь. Она, кстати, тоже приблизительно твоего возраста. Ей восемнадцать, а тебе сколько?
Женщина, а тебе не пора, я что, зря мчалась через весь город и перелезала через забор? Раз не к спеху, приехал бы отец сам и забрал, зачем же было так торопить меня?!
Но в действительности же в этом нет ее вины, это у отца, блин, ранний старческий склероз и ленивая задница, которая прямо в эту секунду, не сомневаюсь, дрыгает под нелепые пьяные танцы! Мысленно делаю глубокий вдох, не особенно помогает.
– Двадцать будет на днях, – отзываюсь спокойно, бегая нетерпеливо глазами по серым стенам, на одной из которых вижу оригинальную тесную композицию с темно-золотистыми, бронзовыми и серебристыми пустыми рамками из-под фотографий. На другой – огромное изумрудное панно в пол из смолы: искусная картина с изображением морской пены, белого песка и с золотым опылением в сюжетной композиции.
Когда она уже наговорится?
Чувствую, что теряю запал энтузиазма, хочется поскорее убраться отсюда. Чужой дом, чужие люди, напряженные нервы – всё давит на меня, как один большой снежный ком, скатившийся с горной верхушки.
– Хорошо-хорошо, не буду задерживать. По глазам вижу: не терпится уйти. Да, в твоем возрасте грех не вести беззаботную жизнь. Вот моя дочь… – Ну, вот опять! – Хочешь, познакомлю вас? Встретитесь, подружитесь, а? – Она лукаво приподнимает брови, а я мысленно вздыхаю: "Женщина, если мой папа узнает, что ты стоишь тут и толкаешь меня на преступления: прививаешь любовь к ночным клубам, барам, с сомнительными людьми знакомишь, он бы твой ноутбук ни за что не стал бы чинить, а треснул бы им тебя по голове!"
Я не против клубов и прочих увеселительных заведений, но мой папа строг настолько, что даже проколоть уши и начать краситься